Иерархия модусов социальной значимости в реальных обществах, построенных по типу служебно-домашней цивилизации, формально может выглядеть достаточно гармонично: святость, знание, власть слава, мастерство, богатство, хозяйство. Духовные модусы социальной значимости занимают высшие позиции, предпосылки к чему складывались еще в эпоху варварства. Подобную ситуацию отражает структура основных каст Индии – брамины, кшатрии, вайшьи, шудры с соответствующим мифологическим объяснением их возникновения и подчинения. На эту же иерархию указывает обычай коронации, когда корону как знак светской власти накладывает на государя духовное лицо, а светский властитель объявляется «помазанником божьим».

В реальных обществах, близких к идеальному типу этой цивилизации, очень высоко ценилась принадлежность к управляющему сословию (чиновникам). Так, в императорском Китае богатые купцы, сознавая свое низкое положение, приобретали за деньги ранги чиновников. Чиновники были главным сословием империи, их статус чрезвычайно высок, и приблизиться к этим «небожителям» было мечтой любого купца [Абросимова, 2005–2006, с.27–28]. Аналогичная ситуация наблюдалась в царской России: быть причисленным к «благородному сословию» (дворянству) также мечтали многие представители низших сословий.

Для надлежащего исполнения служебная деятельность требует культивирования в обществе таких инструментальных ценностей, как дисциплина и долг. По этой же причине личная экспертиза становится ведущей процедурой социального признания. Чтобы назначить человека на какую-то должность, нужно его оценить, хотя основания для оценки, равно как и эксперты, привлекаемые для нее, могли быть самые разные. Можно было занять то или иное место в служебной иерархии в зависимости: 1) от знатности рода, 2) по наследству, 3) в соответствии с действительными деловыми качествами, 4) по милости властвующего лица или группы лиц (по связям). Произвол в применении личной экспертизы нередко влек неприятные последствия в реальных обществах с чертами СДЦ.

Для объективной оценки по деловым качествам человеку нужно было проходить испытания, сдавать экзамены, добиваться реальных успехов. Когда же наличие таких качеств не было обязательным условием, человек оценивался монархом, геральдической комиссией, товарищами по партии, «своими людьми» и т.п.

В служебно-домашней цивилизации безличная экспертиза (рыночная) как способ социального признания сводится к минимуму. Рынок существует в качестве социального института, но часто лишь в простейшей форме, позволяющей установить непосредственный контакт производителя с потребителем, обеспечить обмен товарами и снабдить средствами существования функционально различные группы населения. Так, в Китае сложилась система местных рынков, когда 6–10 деревень группировались вокруг местечка (городка), вся территория которого (улицы, площади, лавки перекупщиков и т.п.) представляли собой «рассредоточенный рынок». На нем натуральный продукт превращался в деньги для последующей выплаты податей сельской общины феодалу или высшему правителю. Расстояние между рынком и деревней позволяло крестьянину в течение дня добраться до него и вернуться обратно [Бродель. 1993, с.32–37].

Примерами конкретных обществ, близких по типу к служебно-домашней цивилизации, могут служить Древний Египет, Китай, Византия, Россия (со времени Московского царства), Советский Союз.

Классическое теоретическое описание подобной цивилизации дает Платон в своем «Государстве», которое не было плодом чистой мысли автора, а отражало реальные черты обществ того времени. По Марксу, оно представляло собой «афинскую идеализацию египетского кастового строя» [Маркс. Т.23, с.379], а К. Поппер, известный критик Платона и Маркса, считал, что Платон ориентировался на государственное устройство Спарты и Крита [Поппер. Т.1. 1992, с.79]. Оба мнения могут быть справедливыми.

Свойства служебно-домашней цивилизации. Общество с чертами служебно-домашней цивилизации в «обычных», «нормальных» условиях, т.е. если она не находится в ситуации противоборства с цивилизацией своего же или другого типа (рыночной), развивается крайне медленно. Тому причиной два обстоятельства. Во-первых, в этой цивилизации свободе индивида по достижению социальной значимости поставлены всевозможные препоны, поэтому у общества крайне слаб источник энергии развития – свободная деятельность личности, стремящейся к социальной значимости. Во-вторых, служебная деятельность, как отмечалось, весьма консервативна. Она не способна к быстрому саморазвитию. Поэтому вообще вся объективно необходимая деятельность развивается в ней крайне медленно.

Теоретически такое общество может существовать тысячелетия, фактически не меняясь. С точки зрения скорости развития, эта консервативность – недостаток. Но ее же, с точки зрения длительности существования, можно оценить как достоинство. В силу консервативности своего хозяйства общество, построенное по типу служебно-домашней цивилизации, мало вредит окружающей среде (и лишь по мере роста населения). Оно склонно подчиняться естественным природным циклам, строя хозяйство в зависимости от разлива рек и смены сезонов. Деятельность социально-профессиональных групп в ней канонизируется и обретает удивительную устойчивость. Очевидно, по этим причинам и демонстрировал удивительную устойчивость Египет эпохи фараонов, которые на протяжении трех тысячелетий правили страной, опираясь на наследственных чиновников и силу традиций [Ламберг-Карловски, Саблов. 1992, с.139].

Взаимодействие подобных обществ с соседями, в основном, оборонительное, поскольку основные используемые ресурсы (земля, вода, растения) не перемещаются и требуют постоянной обработки. Производимые же продуты (в том числе, люди как рабочая сила), представляют интерес для подвижных соседей (кочевников, морских разбойников). Агрессия со стороны обществ с чертами служебно-домашней цивилизации может возникать лишь при излишней плотности населения в конкретном обществе и направляться для захвата «свободной» (и пригодной к обработке) земли.

Идеальный тип служебно-домашней цивилизации выглядит достаточно гармонично, но в реальности эта гармония оказывается нарушенной по ряду причин.

Во-первых, богатство очень легко меняется на телесные удовольствия, от которых люди никогда не откажутся. Для этих же целей можно использовать власть и хозяйство, причем власть приносит удовольствие и сама по себе. Неизбежно возникают приемы и способы «незаконного» и «безнравственного» приобщения к власти и особенно к богатству.

Во-вторых, срабатывает фактор, который можно назвать «служебный соблазн». Суть его в том, что человек, выполняющий служебную деятельность, оказывается в ситуации нравственного выбора. С одной стороны, служебный долг требует от него самоограничения, в пределе, самопожертвования. С другой – у него появляется возможность использовать служебные полномочия в личных целях. Не всегда выбор делается в пользу служебного долга, о чем свидетельствует феномен коррупции, злоупотребление властью и пр.

В-третьих, люди, выбравшие личную выгоду, объединяются на этой почве и образуют достаточно сплоченные группы. Они приходят к власти и использую в корыстных целях общественные ресурсы.

В-четвертых, узость путей обретения социальной значимости стимулирует незаконные и нечестные способы достижения любых ее модусов.

В-пятых, неравенство в доступе к общественным благам вкупе с часто низкой нравственностью лиц, владеющих ими, порождают ложь, насилие и лицемерие для и удержания в узде масс, которые дополнительно подвергаются мощной идеологической обработке затем, чтобы каждый в этой жизни довольствовался «своей долей».

Наконец, наличие в служебной деятельности контролирующих органов удорожает результаты материального производства.

Рыночная цивилизация.

Факторы возникновения общества с чертами рыночной цивилизации одинаковы по названию с факторами служебнодомашней цивилизации (природная среда и внешняя опасность), но их содержание принципиально иное.

В природной среде, состоящей из небольших и разнообразных ландшафтов, где рядом соседствуют горы, равнины, лесные массивы, местность пересечена реками, текущими в крупные водоемы, повышается вероятность возникновения общества с чертами рыночной цивилизации. Освоение природных ресурсов позволяет (а часто и требует) применения труда небольшого числа людей. Предметы потребления, производимые неподалеку друг от друга, качественно разнообразны, а естественные транспортные пути позволяют свозить их для обмена в определенные пункты.