Норт поинтересовался, каким образом, но план казался Омарейл настолько ненадежным, что она не хотела раньше времени раскрывать его.
Их беседа текла неспешно, они поговорили о многом. Омарейл так не хотела уходить, но время шло, и с каждой минутой становилось все более неподходящим, чтобы быть вне своих комнат.
– Нам не нужны лишние сплетни, – мягко сказал Даррит, когда заметил, как Омарейл в очередной раз бросила взгляд на часы. – Ни к чему баловать местный персонал. Тебе нужно идти.
Она вздохнула и нехотя поднялась. Он проводил ее до двери, но принцесса не спешила уходить, она смотрела в его глаза, пытаясь придумать повод задержаться.
– Я тебя люблю, – сказал он так буднично, будто говорил это тысячу раз, и целомудренно прикоснулся губами к ее губам.
– И я тебя люблю, – ответила Омарейл, глотая слезы счастья, ее лицо запылало.
Оказавшись в круглом холле, она все еще чувствовала румянец, заливший щеки и шею. Мыслями Омарейл была в комнате Даррита, поэтому встреча с Бериотом – он, похоже, выходил из комнат Совы – стала сюрпризом, и не сказать, что приятным. Он посмотрел на нее с усталой снисходительностью.
Убедившись, что от растерянной принцессы не последует никаких попыток оправдаться, он вздохнул и сказал:
– Пойдемте, провожу вас, Ваше Высочество.
Она кивнула – это действительно позволило бы избежать ненужных вопросов и кривотолков. Омарейл подозревала, Бериот жалел, что ее выпустили из башни: когда она постоянно сидела взаперти, было куда проще. Ему только предстояло узнать, что такое быть Советником рядом с деятельной и
Глава 14
Прощай
Большой тронный зал Орделиона славился двумя вещами: наборным паркетом из шестнадцати пород дерева, орнамент которого словно отражался рисунком из бронзы на потолке, и парой тронов, вырезанных из дуба и покрытых золотом. Ножки их походили на лапы животных, сиденья и спинки обвивали ветви с листьями и гроздьями ягод, венчали же все это короны с исходящими из них металлическими лучами. Недавно к ним добавили третий трон, весьма похожий, отличавшийся лишь в деталях.
В тот летний вечер здесь вручали Королевский Орден – престижную награду, даруемую за достижения в сфере культуры, науки и спорта.
Гости в парадных сюртуках и бальных платьях собрались, заиграла торжественная музыка. Король, Королева и Омарейл вошли в зал и по ковровой дорожке, с вышитыми на ней символами солнца, луны и звезд, проследовали к своим тронам.
Такие собрания пока что были для Омарейл непривычными, и ей приходилось прилагать много усилий, чтобы не утопать в эмоциях присутствующих. Первые мгновения всегда были самыми тяжелыми: интерес, восторг, трепет – все это обрушивалось на нее, на несколько секунд лишая контроля. Но как только к ее присутствию чуть привыкали, как только она сама оправлялась от первой волны чужих чувств, становилось легче.
И вот она уже искала взглядом Шторм Эдельвейс. Та выделялась на фоне других из-за платья желтого цвета и высокого роста.
Торжественная церемония началась. Все десять человек, что получали награду, выстроились в ряд. Зазвучал гимн королевства, собравшиеся дружно затянули: «Ордор – ты порядок».
Согласно традиции, надеть ленту с прикрепленным к ней золотым орденом мог и правящий монарх, и наследник престола. В тот день, учитывая особые обстоятельства, награждение доверили Омарейл.
Ни тяжелое торжественное платье с сотней пышных юбок, ни корона, сдавившая голову, не отвлекали внимания Омарейл, когда она взяла орден с бархатной подушечки и приблизилась к Шторм. Принцесса надеялась, что все пройдет гладко, но все же желала увидеть удивление и осознание в глазах надменной одноклассницы.