– Норт сейчас фигура слишком спорная, мы пока не знаем, как общественность воспримет его, поэтому, учитывая и ваше положение, такой союз кажется мне опасным, – пояснил он. – Господин Белория был бы более удачным выбором, если бы принадлежал к первым семьям. Но это не так…
– Он собирается жениться… на ком-то… кто собирается умереть, – неуверенно закончила Омарейл.
– Блестяще! – Король хлопнул в ладоши.
– Я и не говорю, что это хорошо, – угрюмо отозвалась Омарейл. – Я вообще за Норта. И я не собираюсь бежать под венец прямо сейчас. Дадим общественности время привыкнуть и ко мне, и к нему. Мелькнем пару раз в газетах, закажем душещипательную статью о том, как ему непросто было адаптироваться к новой роли, и о том, что между нами завязалась дружба. Какое-то время все королевство будет с интересом наблюдать за нами, мы, конечно, будем отрицать романтические отношения, но потом признаемся, что давно испытываем симпатию друг к другу.
– Тогда почему бы не дать господину Белории понять, – Бериот чуть запнулся, подбирая слова, – что его надежды не оправдаются?
– Вас волнует, что он раздражает вашу мать? – ехидно уточнила принцесса. – Хотите избавиться от него, чтобы угодить ей?
– Омарейл, – одернул ее Король, хотя по эмоциям Бериота она поняла, что угадала. – Выбор будущего мужа для наследницы престола – серьезное и ответственное дело, – продолжил отец. – Я совершенно не уверен, что этот Норт Даррит нам подходит. Белория, по крайней мере, действительно опытный политик и управленец.
Омарейл, присевшая было в кресло для посетителей, вскочила на ноги.
– Но Королевой буду я! – возмутилась она. – Какая разница, какой политик Белория?
Король сжал челюсти. Вместо него ответил Бериот:
– Его Величество лишь хотели сказать, что для всего Ордора важно, что за человек будет рядом с вами, когда ваш отец не сможет поддерживать вас.
– Во-первых, у меня будете вы, Бериот, – отозвалась принцесса, – во-вторых, Даррит тоже на многое способен. Если бы не он…
– Я уже слышал эту песню! – раздраженно перебил ее Король. – Мне твое мнение понятно, но свое я составлю сам. И прежде чем дам добро, удостоверюсь, что вторым человеком в государстве после Королевы будет не какой-нибудь повеса, желающий устроить себе безбедную жизнь за счет королевской казны.
Омарейл вздохнула. С этим поспорить она не могла.
– И все же, возвращаясь к господину Белории… – мягко, но настойчиво произнес Советник.
– Там… ситуация… – закатила глаза принцесса. – Нужно подождать… Он должен думать, что у него есть шанс.
– Омарейл… – устало выдохнул Король, на что она заверила его, что все было под контролем.
Если бы она и сама ощущала уверенность в завтрашнем дне. Но пока будущее было слишком неопределенным.
Вплоть до самого вечера Омарейл так и не смогла встретиться с Нортом. Она провела небольшой прием для ректоров университета Лебрихана, Клоустена и Лимо. Затем выпила чаю с представителями Торгового союза, с которыми обсудила открытие новой биржи следующей весной. Ее расписание на предстоящий год пухло, как дрожжевое тесто. Были спланированы ближайшие десять месяцев! Голова шла кругом.
Принцессе принесли вечернее печенье и освежающий лимонад, камеристка помогла переодеться в домашнее платье, которое все равно было куда наряднее, чем то, в чем ходила Омарейл три месяца после побега из Орделиона. Это все еще забавляло принцессу. Оставшись одна, она решила наведаться к Дарриту. Поскольку по этикету в такое время ей не полагалось бродить в одиночестве по замку и навещать гостей, она постаралась добраться до крыла, где жили все Дольвейны, незамеченной. Разумеется, ее видели лакеи, слуги, караульные, но у Омарейл была легенда: будто бы она шла к Севастьяне. Это довольно благовидный предлог. По ее уверенной походке вряд ли кто-то мог бы предположить, что она спешила на тайное свидание с Нортом.