Порубежья, казалось, всеобщая тревога почти не коснулась – ни заградительных кордонов, подобных столичным, ни верениц боевых ладей по Заслонке, ни колючих щитов поперёк дорог к дежурным заставам… Впрочем, дозоров на здешних тропах стало меньше лишь потому, что работала настороженная держателем сеть, и освободившихся благодаря тому бойцов отрядили на засеки. Но ватаги недорослей, только что опоясанных мечами и не призванных вместе с ветеранами в столицу, а потому обиженно хлынувших в Крепость, попасть в Порубежье не смогли. Хмурые суровые бойцы вырастали на их пути, как из-под земли, разоружали, хорошенько накостыляв по шее, и отправляли обратно с отеческим наказом – верно хранить свои владетельные дворы в столь неспокойное время.

Лар дозоров тоже не избежал, хоть и троп не держался, и в корчмы не заворачивал. Однако достичь Крепости ему оказалось куда легче, чем пробраться в Межгранье – здесь дозорные тоже знали воеводу в лицо, уважали не меньше, чем самого держателя, а держатель, в отличие от венценосной чины, распорядился пропустить к нему Лара беспрепятственно.

В Крепости царила тишина и пустота. Лишь мерно прохаживающиеся часовые оживляли застывшую в непривычной безлюдности главную площадь. В стойлах топталось несколько шумилок, но и при них никого не оказалось. Давя чувство голода, засосавшее при виде крепостных стен, небрежно приткнув Дрыгу к резному столбику кормушки, Лар бегом поднялся по лестнице к бывшим аргусовым покоям, неожиданно для себя вежливо постучал в дверь, но вошел, не дожидаясь ответа.

Держатель Порубежья полусидел-полулежал в подушках за столом и проглядывал свитки, неуклюже удерживая их обеими забинтованными руками. Лицо его, покрытое пятнами новенькой, тонкой и розовой, указывающей места недавних ожогов, кожей, казалось незнакомым. Обритая макушка обвязана платком, пропитанным тёмным снадобьем. Пират завратный, да и только.

Не встал гостеприимно навстречу, свитков не отодвинул, так и держит последний, продолжает рассматривать, а тот подрагивает… И главное, взгляд – как выстрел, чужой, недобрый. В лесу под Грядой, небось, не так на меня смотрел. А девку приговорил, меня не дождавшись, не спросясь. Видали таких?! Ну-ну… Старшина неторопливо прошёл через весь зал, стряхивая с плеча самострел, снимая плащ и перевязь с мечом, небрежно бросил всё на второй лежак.

– Эк тебя, – посочувствовал вслух, придвигая знаменитый резной стул и усаживаясь напротив Дэла. – Что ж это ты как с цепи сорвался? Каких только слухов в народе не ходит. Разгуля-ался… Отомстил, значит? Наставнику-то.

Дэл отложил подрагивающий свиток, хмуро уставился на гостя. Выходит, и Лар знал о вине Никтуса?

– Защищался, – наконец угрюмо буркнул он, но под выжидающим взглядом старшины всё ж придвинул погребец и, пытаясь осторожно подцепить крышку забинтованными пальцами, добавил мягче. – Будешь с дороги?

– Давай уж я сам, – Лар приподнялся, навис над погребцом, выбирая, что покрепче. – За чёрную душу не станем. – Он снова сел и в напряжённом молчании разлил по кубкам. – За Яромиру.

– Подземелье ей пухом, – согласился Дэл, не поднимая глаз на воеводу. Имя отозвалось болью, тенью скользнуло по лицу…

– Хорошая вещь – говорящие Блюдца, а? – ухмыльнулся Лар. – А мне, чтоб узнать, проехаться пришлось. Ага. Как и не старший воевода, вроде… Ну. Совсем. – Лар поставил кубок обратно в погребец, откинулся на спинку стула, смотрел насмешливо.

Дэл поднял, наконец, на него глаза и некоторое время пристально смотрел на старшину, нет на старшего воеводу. Казавшаяся такой неуместной здесь, в Крепости, ухмылка Лара означала одно: вызов. Легко занять место учителя, несложно избавиться от понравившейся, но недоступной девушки, под силу расправиться с коварным опекуном. Но вот этот совершенно далёкий от магии случайный наставник, который не учил, не опекал, оплетая ложью и навязывая чин, а честно продавал крохи своего мастерства – за очень высокую цену, лёгкой добычей не станет даже для высшего мага. Конечно, цанги шли к Лару. А зачем, тот скажет лишь тогда, когда пожелает, но каковы его пожелания – загадка… Почему он явился сюда без страха?

– Налюбовался? Выводы сделал? Вот и ладушки. – Старшина больше не ухмылялся. Одной рукой отмахнув кипу свитков на край стола, другой убирал в погребец Дэлов кубок. – Для застолья не время, время делу. Месть – это, конечно, дело благородное. Но тебе вверены и другие. Все ли документы ты прочел, что тебе от Аргуса достались? Ну-ка, скажи мне.

Дэл непонимающе приподнял безволосые брови.

– Тоже мне, отличник! – Лар вытащил из-за пазухи солидный пакет, помахал им под носом у держателя. – Вот. Все написано. И расписано. Начиная от Золотого Локка и заканчивая вероятной смертью Никтуса. Думаешь, зря, что ли, все Межгранье четвертый день на ушах стоит? Вообще о нём не думаешь? Правильно, тут и думать нечего. Вот оно – чёрным по белому: усобицы грядут, сначала в Соборе, в столице, затем по всему Миру…

Дэл принял свиток, развернул, пробежал начало глазами…

– Отчет Аргусу? Его аналитика… Обо мне. Откуда печать Никтуса?

– Из его тайного архива, моя умница. А всё потому, что охранные заклятья надлежит не только на магические свитки лепить, но и на отчеты, – объяснил Лар, забирая у ошеломленного держателя свиток. – Но дело не в том. Видишь ли, прочти ты эту вещь вовремя, мог бы меньшей кровью обойтись, что для молодого, но дальновидного воеводы ой как немаловажно. Да и я б себя повёл совершенно иначе. Там в конце и рекомендации держателю дадены, как поступить. Хороша была голова у парня – ею он и поплатился, аналитик-то. Не мог он с такой головой так неудачно навернуться, не мог так с бредущего шумилки сверзиться, чтоб все мозги на камнях остались… В общем, отчёт ты проморгал. Но беседу-то Никтуса с Нэдом помнить был должен… Не помнишь? Собор никогда не позволит магу-одиночке возвыситься над Собором. А ты уже нарушил Равновесие. Хорошо, у девки котелок под венцом варит – засадила всех Соборных бездельников за решение этой проблемы, так Хатиману, по крайней мере, цунами завтра не грозит…

Дэл только выразительно развел руками в бинтах.

– Н-ну, напал ты на меня – не отбиться. Только нападение – не всегда лучшая защита. А на чужие отчёты мне плевать. Я сделал только то, что должен был сделать. Как должен держать границы Мира от любого врага. Надеюсь, ты, хранитель Гряды, ответишь на один давно занимающий меня, держателя Порубежья, вопрос: какое отношение ты имеешь к цангам?