Мы целовались, как двое изголодавшихся по сексу людей. Уж я-то точно, а Кэрол, видно, по жизни была ненасытной в этом плане особой. В любом случае, я уже не собирался давать ей спуска. Впрочем, у меня хватило самоконтроля не сразу пускать в дело свой детородный орган, а начать с прелюдии. После того, как наши губы распухли от жарких поцелуев, я принялся исследовать языком её тело, заострив внимание на аккуратных светло-коричневых сосках, венчающих тугие груди.

– О да! – простонала Кэрол, закусывая нижнюю губу и выгибая шею. – Делай это, ковбой!!!

Я и делал. В XXI веке в вопросах секса люди были, пожалуй, несколько искушённее, нежели мои нынешние современники, хотя об обитателях развратного Голливуда я не зарекался бы. Как бы там ни было, я применил часть богатого арсенала, почерпнутого из собственного прошлого-будущего, и не только из фильмов на немецком языке, но и личного опыта. В итоге моя любовница испытала далеко не один оргазм, причём каждый последующий был ничуть не слабее предыдущего.

Прошло, наверное, часа полтора, пока мы наконец угомонились, и Кэрол неуверенной походкой отправилась в ванную комнату. Впору, глядя задумчиво в потолок, закурить, осмысливая произошедшее. Но я не курил, поэтому плеснул себе в стакан виски и выпил залпом. А когда Ломбард появилась, снова закутанная в халат, но уже с тюрбаном на голове, я чмокнул её в щёку и сам проскользнул в ванную. Решив остудить разгорячённый плотскими утехами организм, встал под холодные струи душа, приводя в порядок свои мысли. На фоне радости от триумфа, который наверняка испытывает каждый мужчина после удачного секса, занозой покалывала мыслишка, что вот не сдержался, изменил Варе. И не нужно искать оправданий, что, мол, это всего лишь секс после многомесячного воздержания, и не более того. Пусть я не был уверен, что там, за океаном, Варя блюдёт невинность для меня, однако сейчас я отвечал только за себя, и следовало признать, что желание затмило разум. Слаб человек, и ничего с этим не поделаешь.

– Спасибо, это было незабываемо! – промурлыкала Кэрол, когда я вернулся.

Она лежала, укрытая покрывалом, под которым угадывались плавные изгибы фигуры, её волосы уже были распущены. Я откинул край покрывала и улёгся рядом, просунув руку под её ещё влажные волосы. Без косметики она выглядела по-другому, несколько беззащитнее.

– Как же ты утром пойдёшь ненакрашенная? А если внизу будут дежурить папарацци?

– Кто будет дежурить?

– Па… Хм, в общем, репортёры.

– Ах, эти… Мне ли их бояться, они разве что в туалет за мной не ходят. Но у меня в сумочке есть косметичка, так что на этот счёт можно не переживать.

– А если обо всём узнает Кларк?

– Устроит скандал, сделает вид, что бросает, но потом всё равно ко мне вернётся, – уверенно заявила Кэрол. – Он у меня крепко сидит на крючке.

Мы помолчали, каждый раздумывая о своём. Я копался в самом себе, решая, подсадила ли она на крючок заодно и меня. Пожалуй, нет. Потому что нахлынули воспоминания о Варе, и я понял, насколько мне милее эта не избалованная светской жизнью Голливуда советская комсомолка. Да если мою Вареньку накрасить да приодеть – такая селебрити получится!.. Но лучше пусть остаётся простой советской девушкой, мечтами о встрече с которой я согреваю своё существование.

– Ты не такой, как они.

– Что? – переспросил я, вырванный из своих дум.

– Я говорю, ты не такой, как все они, – задумчиво повторила Кэрол, положив руку на мою грудь. – В тебе есть что-то настоящее, животное… Ты не обиделся на такое сравнение?

– Да нет… Что тут обижаться, это ж вроде как комплимент.

– В этих небожителях Голливуда слишком много фальши. И самое страшное, что приходится быть такой же фальшивой, иначе просто окажешься на обочине.

– Фальшивая или нет, но за словом в карман ты не лезешь, – усмехнулся я. – Тот несчастный, что толкнул тебя, услышав из твоих уст такие выражения, покраснел, словно варёный рак.

– Если ты привлекательная блондинка, тебе лучше знать подобные слова, – хмыкнула в ответ Кэролайн. – Ничто другое так отлично не ставит мужчин на место! У меня в детстве была хорошая школа.