– Ну а ты как оказалась среди этих селебрити?

– Среди кого?

– М-м-м… Среди звёзд.

– Мне больше нравится слово «этуаль». Итак, откровенность за откровенность. Моё настоящее имя Джейн Элис Питерс, у меня отец немец, а мать англичанка. Когда мне было шесть лет, родители развелись. Меня и двух старших братьев мать забрала, уехав в Калифорнию. В кино мне дорогу открыл режиссёр Аллан Двон. Мне было двенадцать, когда он увидел меня на игре детских бейсбольных команд и взял в фильм «Безупречное преступление». Потом я увлекалась любительским театром, в тысяча девятьсот двадцать пятом со мной заключила контракт студия «Фокс», и я начала играть небольшие роли в кино, как правило, в вестернах. А год спустя… – Кэрол помрачнела, – год спустя я попала в автомобильную аварию. На моё лицо наложили четырнадцать швов без анестезии…

– Почему без анестезии?

– Потому что применение наркоза не гарантировало сохранения красоты, хотя сейчас это утверждение более чем спорно. Однако на «Фокс» всё равно расторгли со мной контракт, и я перешла сниматься к Маку Сеннетту, у которого за полтора года сыграла в полутора десятках короткометражек. В тысяча девятьсот тридцатом я подписала контракт с компанией «Парамаунт» и вышла замуж за коллегу по профессии Уильяма Пауэлла, который был на шестнадцать лет старше меня. Наш брак продержался три года, но мы остались друзьями. Ну а если уж говорить о статусе звезды, то его я получила после фильма «Двадцатый век», где снялась вместе с Джоном Бэрримором.

Я кивнул с умным видом, хотя ни название фильма, ни фамилия этого Джона Бэрримора ни о чём мне не говорили.

– Я там и сама себе нравлюсь, – без ложной скромности призналась Кэрол. – Довольно динамичная получилась роль… Плесни мне ещё джина… Спасибо. Так вот, предложение сыграть жрицу любви, в которую влюбляется некий миллионер, показалось мне интересным. А почему нет? И мне кажется, фильм удался. Думаю, он будет иметь успех у зрителя. Недаром Уорнер выкупил меня у «Парамаунт пикчерз» за серьёзные деньги. А как тебе вообще пришла в голову такая история?

– Да-а-а, слышал от знакомого, а тот от своего знакомого, и вообще это было в какой-то европейской стране, а я всего лишь добавил от себя подробностей.

Ломбард поднялась, поставив недопитый бокал на столик, подошла к широкому окну, любуясь панорамой ночного Лос-Анджелеса.

– Красивый, но жестокий город, – сказала она, обхватив себя руками. – Сколько судеб здесь было сломано, сколько несчастных девушек, так и не сумев стать актрисами, покончили с собой.

– Но тебе-то повезло.

– Пожалуй, можно и так сказать.

– Нескромный вопрос: есть у тебя сейчас мужчина? В смысле, с кем-то встречаешься?

– И впрямь нескромный, – повернулась Кэрол и улыбнулась краешком губ. – А что, я отвечу, отвечу честно. Да, есть мужчина, и его зовут Кларк Гейбл. Тот самый, который утверждён на роль Ретта Батлера в экранизации книги Митчелл «Унесённые ветром». Пресса уже не раз писала о нашем романе, это не секрет. Кларк готов бросить свою жену, которая старше его на семнадцать лет, но та поставила жёсткие условия. Если Кларк их выполнит, он будет разорён… Боже, и чего это я с тобой так разоткровенничалась?!

Она медленно подошла ко мне. Я сделал попытку приподняться, но Кэрол положила свои узкие ладони на мои плечи, заставив меня откинуться на спинку кресла. Кончик её языка медленно облизал верхнюю губу, а колено вдавилось в мою напряжённую промежность.

Ёшкин кот! Вот такого развития событий я точно не ожидал. Ну как не ожидал… Подозревал в глубине души, однако морально как-то не был к такому готов.

– А как же обещание тебя не домогаться? – напомнил я наш уговор, едва ворочая языком в моментально пересохшем рту.

– Но в этом договоре ничего не говорилось о том, что я не могу домогаться тебя, – изогнула она тонко выщипанную бровь. – Так что расслабься, ковбой.

В конце концов, я нормальный гетеросексуальный мужчина, и ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо. А год с лишним полового воздержания из кого угодно сделают зверя. И когда её лицо с огромными глазами приблизилось к моему, я не выдержал! Схватил Кэрол в объятия и через пару секунд она уже без халата лежала в постели, являя моим глазам идеальные пропорции своего тела.