Книги
Поднебесная страна. Традиции, культура, праздники, кухня, медицина
Или другое утреннее развлечение – упражнения в каллиграфии. Стоит ли говорить о том, что начертание иероглифов всегда считалось в Китае искусством, а написанные различными каллиграфическими стилями поэмы выставляются в художественных музеях и галереях наряду с живописными свитками? Для занятий каллиграфией нужно иметь твердую руку, так что в некотором смысле это сродни физическим упражнениям. В любом пекинском парке обязательно встретишь немолодых пекинцев (интересная вещь: женщин среди них практически нет), которые пишут целые поэмы прямо на каменных плитах, причем в качестве кисти у них – длинная палка с мягкой губкой на конце, а нехитрое механическое устройство позволяет постоянно смачивать ее водой. Написанные таким образом шедевры быстро высыхают на знаменитом пекинском солнце – 300 солнечных дней в году, между прочим. Огорчает ли это писателей? Нисколько: освобождается место для новых каллиграфических опытов. Эта картина – высыхающие на солнце иероглифы, которые вполне могли бы украсить коллекцию любого ценителя каллиграфии, – заставляет меня несколько иначе отнестись к построению песчаных и воздушных замков. Пусть и живут недолго, неизбежно смываемые набегающей волной или разрушаемые суровой прозой жизни, они все же красивы и правдивы, а значит, самые что ни на есть настоящие.
Любимое дневное развлечение стариков – игра в шахматы, привычные нам или традиционные китайские – не важно. Оказывается, в них можно играть не только парами, как мы привыкли думать, но даже большой компанией. У ворот домов (а в Китае даже у девяти и сорокаэтажных домов обязательно есть ворота и огороженная стеной территория) и вдоль городских магистралей собираются немаленькие группы пожилых мужчин (опять же, женщин здесь не увидишь), разбиваются на команды – и вперед, игра началась. Один двигает фигуры, а все вокруг очень активно и шумно разрабатывают стратегию и тактику. Наблюдать за такой игрой – занятие исключительно занимательное.
В домино, в отличие от наших дворов, почти не играют. Но и просто собраться, выпить чайку, поговорить о том, как все было лучше во времена молодости, – такая форма активности тоже популярна. А то посмотришь – сидят такие старички, пьют чаек, ведут неспешную беседу, потом один что-то скажет, наверное, вроде «А не вдарить ли нам по тайчи?», другие согласно кивнут, встанут, сделают несколько стоек и движений, которым и молодой позавидует, и потом, как ни в чем ни бывало, снова усядутся и продолжат подливать чаек – полное умиротворение.
Читатель вполне резонно может мне возразить, что и у нас такая форма активности имеется. Вспомнив танцы в гомельском парке воскресным вечером, или шахматные сражения в минском парке Челюскинцев, спорить не буду. Но часто ли вы видели наших стариков, вместе занимающихся спортивными упражнениями на площадях и скверах? Вот и я о том же.
Отношение китайцев к возрасту сильно отличается от того, к чему мы привыкли у себя на родине. На заре комсомольской юности я услышала, что молодость в СССР заканчивается в 28 лет, именно тогда, когда автоматически прекращается членство в ВЛКСМ. Но комсомольская организация вместе со всей страной приказала долго жить значительно раньше, чем мне исполнилось 28. Означает ли это, что теперь моя молодость бесконечна?
Когда у белорусского 75-летнего мужчины или женщины что-то заболит (а болит, как правило, все и постоянно), дети везут его в больницу, где врачи зачастую разводят руками: «Ну, что вы хотите, такой возраст». А вот в Китае о 75-летнем человеке говорят: «Молодой». По местным понятиям, после 60 лет начинается самая что ни на есть новая жизнь. Ведь предыдущий астрологический цикл – 5 раз по 12 лет, полный оборот астрологического круга – завершен, можно, наконец, получать всевозможные жизненные удовольствия. А классическая характеристика взросления принадлежит, конечно, Конфуцию, который сказал о себе:
Почитание старших – основа традиционного образа жизни в Китае, незыблемая на протяжении тысячелетий. Если уйдет неоспариваемое и никогда не ставившееся под сомнение уважение к старшим, родителям и начальникам, Китай утратит свои корни. А дерево без корней, сами понимаете, не живет.
Сыновний долг и почтительность – основа всех основ, самый важный из заветов Конфуция. Почтительность к родителям и забота о них считались началом всех добродетелей. В Китае сложился даже особый цикл образцовых примеров сыновней почтительности с рассказами о сыновьях, которые так горячо любили своих родителей, что, будучи уже вполне взрослыми людьми, изображали младенцев, дабы не напоминать престарелым отцу и матери об их возрасте. Одним из самых ярких примеров такой почтительности стал император Цяньлун (правил в 1736–1796 годах), при котором Китай был самым богатым государством в мире. Он добровольно удалился от дел после 60 лет на престоле, потому что именно столько лет правил его дед, император Канси, а Цяньлун не хотел, чтобы его заподозрили в непочтительности к великому предку.
В прошлом семейные ритуалы подтверждали родовую иерархию, причем некоторые из них прекрасно дожили и до нашего времени, лишь слегка видоизменившись. И сегодня собирающиеся вокруг новогоднего стола члены семьи кланяются главе семейства, приговаривая: «Я должен!». Народная поговорка утверждает: «Если не будешь слушаться старших, проживешь на десять лет меньше».
Добивались почтительности соответствующим воспитанием. Китайские нравы не только не допускали неповиновения старшим в семье, но и осуждали любые виды агрессивного поведения детей, потому что семья в Китае не столько ячейка общества, как это принято говорить у нас, сколько его прообраз – то, что угрожает миру и согласию в семье, может разрушить стабильность общества. Если сосед приходил к отцу какого-либо мальчика с жалобой на неправильное поведение отпрыска, обычно ребенок подвергался физическому наказанию, причем отец практически не вникал в обстоятельства дела.
Политика была продолжением семейного уклада. Отношение к главе семьи проецировалось на отношение к начальнику и далее – по всей бюрократической иерархии, вплоть до императора. Во многом эти отношения сохранились, что в немалой степени облегчает и построение социализма с китайской спецификой, и проведение реформ. В XII веке Чжу Си писал: «Отец да будет превыше всего ценить любовь к младшим, а сын пусть превыше всего ценит почтительность к старшим. Правитель должен быть первым делом человечным, а подданный – преданным». В конфуцианском каноне утверждается: для того, чтобы хорошо править страной, нужно хорошо справляться с семейными делами и заботами, а для того, чтобы поддерживать мир в семье, нужно постоянно заниматься самовоспитанием и самообразованием. Сегодняшние последователи Конфуция из Нью-Йоркского Международного фонда образования утверждают: «Семья – школа любви. Там, где есть крепкая семья, меньше социальных проблем».
Вместе с тем одним из удивительных и непонятных для нас проявлений сыновней почтительности остается невыражаемая сексуальность: даже намек на интимные отношения между мужем и женой считается непочтением к родителям. Тело, которое дано человеку при рождении, считалось даром родителей, и любое сознательное членовредительство глубоко осуждалось. Именно поэтому евнухи, как я рассказывала выше, всю жизнь сохраняли останки своего мужского естества в специальных шкатулках – чтобы их похоронили «целиком», и они могли предстать перед небесными правителями почтительными сыновьями, не нарушившими долга.
Несомненно, многое сегодня меняется, но сыновняя почтительность и долг остаются одним из краеугольных камней, на которых построен Китай. А потому здесь такое трогательное отношение к старикам, особенно долгожителям. На каждые 100 тысяч жителей в стране приходится в среднем 3 человека старше 100 лет. В некоторых районах страны эта цифра выше, что является неизменным предметом гордости как для местных властей, так и для всех обитателей такого благословенного региона. Например, в городе Лэшань провинции Сычуань 122 столетних жителя. Исследователи полагают, что основные причины такого долгожительства – география и окружающая среда. Но немалую роль, уверены ученые, играют и другие факторы – физический труд, открытый характер, материальный достаток и почтительные дети. У живущих дольше обычно гармоничные семейные отношения, и зачастую они сами являются образцовыми примерами сыновней почтительности, что, как утверждает приведенная выше китайская поговорка, удлиняет жизнь. Они – самые уважаемые члены семьи, которые наслаждаются тем, что все в их жизни складывается именно как обещает древнее китайское правило: когда становишься старым, ты – уважаемый и обеспеченный человек, который никогда не страдает от недостатка удовольствий.
Другое знаменитое своими долгожителями место – остров Хайнань. Уже давно за ним закрепилась репутация «острова долгожителей»: здесь живут более 20 тысяч человек, которым перевалило за 90. Здесь проводят конкурс «Бог долголетия». Когда о проведении конкурса было объявлено впервые, практически все 90-летние жители заявили о намерении при жизни стать богами. Один 96-летний старик прошел два с половиной километра, чтобы лично подать заявку об участии. На вопрос, почему не отправил внука или правнука, он гордо ответил: «А как иначе я могу доказать, что вполне здоров?». Дело в том, что условия конкурса были достаточно сложными: минимальный возраст участников – 90 лет, у них должно быть приличное состояние здоровья, сильные руки и ноги, хорошее зрение и слух, они должны быть в состоянии немного трудиться в поле, должны сами себя обслуживать, регулярно общаться с окружающими, иметь хорошую семью и добрые отношения с соседями, а также быть энтузиастами здорового образа жизни. Согласитесь, не каждый молодой человек соответствует всем этим критериям, а тут бабушки и дедушки!
В финал конкурса вышли 39 стариков, каждому из которых было присвоено звание «Выдающийся старожил Хайнаня». «Богом долголетия» выбрали 110-летнего Ху Кайюаня – «за хорошее здоровье, гармоничные семейные отношения и почтенный возраст». Ему вручили сертификат, букет цветов и 25 долларов в красном конверте. Передавая деньги, вицегубернатор провинции Хайнань сказал, что желает Ху Кайюаню дожить до 200 лет. «Спасибо, – ответил старик, – но мой сын на Новый год пожелал мне дожить до 300». Зал еще долго сотрясался от хохота после этого замечания.
Каковы секреты долголетия? Хайнаньские старики утверждают: работа и хорошее настроение. Возьмите, к примеру, «бога» Ху: всю жизнь он трудился в поле и ходил в море ловить рыбу. Даже после того, как ему исполнилось 100 лет, он сам себя обслуживает и легко проходит километр пешком до магазинчика сына, чтобы поболтать с соседями.
99-летний Фу Чжаоцин всю жизнь проработал бухгалтером. Сейчас он каждый день читает газеты и книги и обожает рассказывать внукам сказки. 98-летнюю Фу Лихуа любят за удивительное чувство юмора. Она часто самостоятельно ездит на автобусе в родную деревню. Для Хань Вуцзе, которой недавно исполнилось 96 лет, не составляет особого труда пройти пару километров, чтобы повидать внуков. Почти каждый вечер она играет в карты с соседями и любит сама класть свои сбережения в банк. 93-летний Ван Юяо, всю жизнь проживший в Индонезии, вернулся на старости лет на родину и особенно уважаем соседями. Используя родственные и дружеские связи, он собрал 120 тысяч долларов и передал их для улучшения системы образования на родном острове.
Как мы представляем типичную китайскую семью? Три— четыре поколения под одной крышей: лысый прапрадедушка с длинной белой бородой, который живет с пятью дедушками, десятком отцов и дюжиной ребятишек. Но, увы, в сегодняшнем Китае такую семью отыскать очень трудно. Хотя, конечно, никто не станет оспаривать традиционное представление о том, что родители на старости лет должны жить с детьми, которые будут присматривать и ухаживать за ними до самой смерти. Так велось испокон веков: окруженные внуками и правнуками старики видели, что прожили свою жизнь не зря, а дети знали, что когда они вырастут и достигнут почтенного возраста, у них тоже будет мирная и необременительная старость, и если вдруг случится болезнь, всегда будет кому о них позаботиться. На этом стоял весь китайский мир.