—  И ты хочешь сказать...— вновь начал Валерка, но я опять не дал ему договорить:

—  Хочу. Все, что я испытал, не мираж, не глюки и не видения. Так оно и было. Причем мой случай далеко не первый. Таких переходов из мира в мир зафиксировано предостаточно. Например, в Японии в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году полицейские проверили пас­порт у одного странного гражданина. Тот вроде бы был в порядке, но оказался выданным никогда не существовав­шим государством Туаред. Возмущенный мужик бил себя кулаком в грудь и доказывал, что его страна расположена на северо-западе Африки. Тогда ему сунули в нос карту, где на месте Туареда, чуть ниже Марокко, находился Ал­жир. Кстати, в нем действительно есть народность туаре­ги. А сколько зафиксировано случаев, когда человек исче­зал и появлялся спустя сотни лет. Начиная со скандинав­ских саг...

—  Стоп! — оборвал меня Валерка.— Сумасшедший мо­жет утверждать что угодно. Это не факт. А лично у тебя до­казательств, кроме драной одежды и разбитой головы, ни­каких.

Он задумчиво посмотрел на мои растрепанные вихры, взъерошенные словно у воробья — маленького, но готово­го стоять насмерть, скосил глаза на часы, недовольно по­морщился, затем осторожно потрогал затылок, скривился еще сильнее и... пошел на попятную.

—  Вообще-то допустить можно все, что угодно,— рас­судительно произнес он.— В том числе и твое путешествие в прошлое, которое я до конца отвергать не берусь. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Так что успокойся и не кипятись попусту. По­верь, я никогда не скажу: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Ты доволен?

— Отчасти,— ответил я.

— Брр.— Валерка недовольно передернулся и тут же вновь страдальчески прижал руку к голове.— Тогда я, че­стно говоря, не пойму, чего ты хочешь? Просто облегчить душу, рассказав о том, что увидел? Так ты ее облегчил. Ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты действительно побы­вал в Средневековье? Считай, поверил. А что тебе еще надо?

— Вернуться, — тихо, но в то же время твердо произ­нес я.

— Что?! — вытаращил на меня глаза Валерка.

— Вернуться,— еще тверже повторил я.— Надо мне туда. Очень надо. Понимаешь, она мне перстень подари­ла. Ну вроде как расплатилась за свое спасение, а это нехо­рошо. Я же не за это ее спасал. Отдать бы...

—  Понятно,— уныло вздохнул Валерка, скорбно поды­тожив: — Все-таки тебя там контузило, и твои шарики зае­хали за ролики,— И ласково, как врач в психбольнице при беседе с новым пациентом, продолжил: — Родной, ты сам-то понимаешь, о чем говоришь? Ты хочешь отдать перстень девушке из своей галлюцинации. Каким обра­зом? В конце концов, почему ты так уверен, что, когда ты вновь сунешься туда, эта призрачная награда снова ока­жется в твоей руке?

Доводы у него, что и говорить, были неопровержи­мые, а я, очень даже возможно, и впрямь несколько по­ходил на сумасшедшего — все так. Вот только он не знал того, что знаю я. Не знал и даже не догадывался, но рас­сказывать все было еще рано. Вначале желательно пус­кай не убедить, но хотя бы заставить его поколебаться в своей уверенности, и хотя бы ненадолго, но вынудить его сделать допуск о том, что моя версия может и впрямь оказаться правдой. Пока до этого было далеко.

— В перстне я как раз уверен. А вот в том, что если за­держусь на пару дней, то успею ее застать, сомневаюсь. Ты пойми, у меня душа криком кричит,—- со вздохом доба­вил я.

— Лучше бы ты прислушался не к ней, а к разумным доводам,— пробурчал мой друг.

— Так на то он и крик души, чтоб заглушать голос разу­ма,— грустно заметил я.

— М-да-а,— задумчиво протянул Валерка.— Процесс и впрямь запущен. Но ничего. У меня в нашем госпитале есть один знакомый врач, так он и не таких на ноги ставил. Знаешь, какие порой из Чечни приезжают? О-го-го. Так он их в два счета.

Если бы он не сказал про врача, то я, по всей видимо­сти, продолжил бы эту игру, пытаясь потихоньку подта­щить друга поближе к своей версии. Пусть ненамного, но тут уж как получится. Однако слова его настолько меня разозлили, что я попросту не выдержал:

— Ты что, и впрямь считаешь, будто я съехал с кату­шек?

—  Ну почему съехал,— сразу пошел он на попятную.— Ты же все остальное воспринимаешь как нормальный че­ловек, так? Ну а в одном месте у тебя образовался малюсе­нький пунктик с красавицами из древних времен, гнусны­ми разбойниками, тобой, как рыцарем без страха и упре­ка, и, наконец, этим сказочным перстнем, которым я, ко­нечно, с удовольствием полюбовался бы, но в чужой глюк залезть невозможно.

—  В глюк — да,— кивнул я.— Только у меня все было на самом деле. А перстень? Он и правда красивый, но, сколь­ко его ни описывай, не зря же говорят — лучше один раз увидеть, верно? Так что на, посмотри сам.— И сунул ему под нос кулак.