—  Найду опять эту пещеру... Место приметное. Стари­ца, это даже я помню, уже тогда была, а уж от нее как-ни­будь доберусь.

— Хорошо, добрался,— охотно согласился Валерка.— Но ты уверен, что пещера существовала в те времена?

— То есть как?! — возмутился я,— Должна была суще­ствовать, куда же ей деться?!

От такого заявления меня даже дрожь прошибла. Ох и мастак мой бывший одноклассник вгонять своих друзей в холодный пот. Ух, язва! Хорош друг. Ну ничего, я тебе тоже устрою. Погоди-погоди, придет мое время. Потом. А пока... Ладно, пока мы потерпим.

— Ты, Костя, на меня волком не гляди, я ж тебе добра хочу, чтоб ты был готов к любым гадостям судьбы,— заме­тил Валерка,— Неужто ты думаешь, что я расстроюсь, если у тебя все пройдет как надо и ты снова окажешься здесь, да еще не один, а с юной невестой, хотя в голове это у меня до сих пор не укладывается? Ну а если нет пещеры? Или так — пещера имеется, а эта Серая дыра отсутствует. И придется тебе доживать свой век именно там, в шест­надцатом столетии. А что ты о нем знаешь?

— Иоанна Грозного,— бодро начал я.

— Пусть,— согласился он,— Теперь изложи основные вехи его царствования.

—  Ну это...— замялся я, но вовремя вспомнил бессмер­тную гайдаевскую комедию.— Значит, так, Казань брал,— и деловито загнул палец,— Астрахань брал...

— А Шпака не брал,— догадался об источнике моих ги­гантских познаний Валерка и категорично заявил: — Не пойдет.

— Что не пойдет? — перепугался я.

—  С такими знаниями до своей Машеньки ты точно не доберешься — сгоришь на первом же бдительном стрельце или подьячем Разбойной избы. А если ты хоть раз назо­вешь свою фамилию...— Валерка выразительно закатил глаза к потолку.

— И чего? — совсем растерялся я.

—      Да ничего. Как я понял, Ливонская война в разгаре, так что шпиономания там в самом соку. Если уж безвин­ных людей почем зря записывают в изменники, то с то­бой, парень, как обладателем польской фамилии, столь же нерусской прически и иноземных манер, беседовать ста­нут, исключительно когда ты будешь находиться в подве­шенном состоянии, то бишь на дыбе. И поверь, что это ве­сьма больно. Так вот тебе, милый, надо на этот случай придумать легенду, потому что если ты скажешь правду, то за нее угодишь на костер, будучи к тому времени с пере­ломанными ребрами, ногами, вывихнутыми суставами рук и раздавленными пальцами с торчащими из них игол­ками. Хотя нет, иголки вынут,— милостиво «успокоил» он меня,— Все-таки казенное имущество, жалко,— И почти ласково пропел: — Теперь ты понял, что эти дни тебе надо сидеть и усиленно читать соответствующую литературу, а уж потом с воплем «Любовь моя!» кидаться в этот загадоч­ный кисель?

Я, почесав в затылке и уныло прикинув, что в словах и доводах Валерки, леший его задери, безупречная логика, от которой, к сожалению, и впрямь никуда не денешься, молча кивнул. К занятиям пришлось приступать практи­чески сразу же после опрометчиво данного мною согла­сия.

— Жене я все сам потом расскажу,— коротко сказал Валерка, притащив первую порцию книг и приняв у Але­ны, стоящей позади, вторую не менее увесистую пачку,— Чтоб она не очень удивлялась твоему загадочному поведе­нию.

Честно говоря, я не пришел в восторг — мне только расспросов не хватает, но Валерка, уловив некоторое сму­щение на моем лице, пояснил:

—  Ей можно. Она у меня та еще дама, и как друг, и как человек, так что с глупыми вопросами приставать не ста­нет, ахать и охать тоже. Скорее уж наоборот, создаст такую обстановку, чтоб тебе оставалось лишь выйти поесть да еще кое-куда.— Он усмехнулся и подытожил: — Если твоя Машенька по характеру и красоте похожа на мою Алену, то я бы на твоем месте тоже полез за ней хоть к черту на рога.

При этих словах Алена засмущалась, проворчав: «Бол­тун — находка для шпиона», но очень ласково. В подтек­сте явно звучало поощрение типа: «Знаю, что врешь, но все равно приятно. Ты продолжай, продолжай, милый».

— А когда расскажешь-то? — осведомилась она.

— А вот обеспечу этого гаврика работой и тут же при­ступлю,— пообещал он, после чего приволок еще одну пачку.