Нет, все же хорошо, что он решил обойтись без чудес. Книга, написанная по мотивам его жизни, содержала только то, что он говорил. В ней не было ничего, что потом даст повод сказать: выдумка, чепуха, сказки древних народов.
Хотя, возможно, в будущем появятся другие версии этой книги. Возможно, реальная биография Бгодея Аммари Авталогиданны еще обрастет мифами и небылицами.
Но на это Всеблагий уже не мог повлиять.
Бгодеиты разносили по миру идею того, что все рождаются равными, что Всеблагий любит всех одинаково — и многих эта идея увлекала. Словно свежий ветер, она растормашивала сонные цивилизации, разгоняла кровь по жилам устаревшей социальной системы.
Они развивались, народы Орротоба, с каждым поколением становились чуть взрослее — и Всеблагого это радовало. Но еще сильнее его радовали новые миры, новые планеты и аркалы, что регулярно рождались в его дланях. Размявшись на «закраске фона», он взялся за сложный творческий проект.
Творение поистине затягивает. Вкусив его, остановиться уже не сможешь.
Большинство миров создается по шаблону. Похожими на уже существующие в данной вселенной, соответствующими общей «цветовой гамме». Это правила хорошего тона — ты творишь не вещь в себе, а часть единого мироздания, и будет некрасивым вдруг вылепить планету в форме чайника или нарисовать горными цепями свое лицо.
Часто миры создаются и простым повторением. Если не любишь работать с нуля, можно продублировать уже существующую планету. Либо как есть, без изменений, либо взяв одну из точек ее прошлого, либо внеся определенные корректировки. Это может показаться самым примитивным и безыскусным, но многих больше увлекает именно такое творение. Многие предпочитают не тратить время на «фундамент», сразу начинать с «шаблона».
К тому же для этого нужна огромная мощность. Ведь дублируется не просто шар твердого вещества, не просто рисунок островов и континентов. Полностью воспроизводится экосистема, флора и фауна. А если в мире есть разумная жизнь — то и разумная жизнь. Каждый смертный получает точную копию, мириады новых душ разом обретают тела, причем сразу взрослые, с историей и памятью.
Реальность меняется поистине глобально. Дубликат начинает свой путь «с середины» и встраивать его следует так, чтобы ни у обитателей, ни у соседей не возникало сомнений, что он всегда тут и был. Следует позаботиться о нематериальном «шлейфе», что есть у каждого мира — астральном, ментальном и промежуточных слоях. А некоторые вещи скопировать и вовсе невозможно даже богу.
Нет, миры-дубликаты — это совсем не что-то примитивное.
Впрочем, Всеблагий этим и не увлекался. Он предпочитал оригинальность. Даже в россыпях астероидов старался избегать повторений, хотя не всегда получалось.
А в этот раз он решил изваять нечто совсем особенное. В этот раз он решил дать старт новой вселенной.
Обычно под «миром» имеют в виду не весь мир, а отдельную планету или аркал. Определенный обособленный участок четырехмерного континуума. Большинство таких континуумов сами по себе немыслимо древние и огромные, старт им был дан в незапамятные времена, и они успели разрастись до размеров поистине… вселенских. Но новые продолжают появляться, новые продолжают создаваться — и Всеблагий решил добавить еще одну «ячейку».
Не типовую вакуумную гиперсферу. Он взялся за один из самых непростых вариантов — каменный мир. Выбрал точку координат, вступил в Лимбо и… сложно описать этот процесс, слишком уж глобальные механизмы тут действуют. Это как вложить еще один лист в стопку бумаги… громадную, неподъемную стопку.
Очень тяжело. Даже для бога — это очень тяжело. В основном такое делают демиурги, у обычных богов просто не хватает мощи. Но Всеблагий был богом творения, он уже сто тысяч лет строил, ваял и конструировал. И сейчас он сосредоточил всего себя в одной точке, разомкнул Кромку, надавил на все двенадцать координатных осей… и расширил Метавселенную.
Всего на одну точку. На минимально возможную пространственную единицу, не имеющий размерностей околонулевой пункт. Бесконечно малый по отношению к соседним мирам, но бесконечно великий — по отношению к самому себе.
Впрочем, бесконечно великим ему стать еще только предстоит. Сейчас он размером с комнату — и в центре этой комнаты Всеблагий. Уставший, но довольный собой.