Она внимательно посмотрела на Грота, и с холодным спокойствием произнесла:
– Жадный ты, а жадность фраера сгубила. Забыл?
Алексею, как и тогда, в Лондоне, стало не по себе от пристальных кошачьих глаз, внушавших предчувствие гарантированных потерь. Инстинкт самосохранения, помимо воли, заставил пойти на попятную.
– Да нет, я так сказал. Просто хотелось помочь девчонке. Может, когда ещё пригодится. Я в этом смысле…
Парочка сидела в аэропортовском кафе. Елизавета Фёдоровна собиралась улетать в Лондон. Она не ожидала, что так быстро и легко получится отделаться от Викули. Идея с татуировкой пришла к ней случайно и, странным образом, сработала. Путавшаяся под ногами дурёха, мечтавшая пускать заработанную прибыль на собственные глупости, не вызывала у помощницы Варфоломея Плёвого никакой жалости.
– Ладно, – подобрела к концу разговора Лизонька, – держи стольник, но учти – это тебе, а не твоей сучке. Ты неплохо поработал, жадина-говядина. Я доложу Варфоломею.
Прибрать Маркина к рукам Лизонька решила задолго до того, как артист громко отличился на лазурном берегу. Удачная премьера подтолкнула к действиям, которые начались при участии словоохотливого и чрезмерно услужливого Грота.
«Он симпатичный… талантливый», – уговаривала себя Лизонька, весь тот памятный вечер, сопровождая Иосифа на яхте. От неё не могло ускользнуть то, как дамы, выдохнув своё: «Явшоке», начинали с интересом рассматривать дебютанта, как бы примеряя статного артиста на себя. Внимание обладательниц чрезмерных силиконовых прелестей щекотало Лизоньке нервы, заставляло испытать чувство, похожее на ревность. Ей было приятно ощущать себя собакой на сене, хозяйкой положения, зная, что отныне артистическая судьба обидчивого и самолюбивого Писающего мальчика принадлежит ей.
Всё понимающий, всё замечающий вокруг себя Грот не мог не увидеть Лизонькиного интереса к своему другу, не почувствовать выгод, которые сулил перспективный союз. После встречи со Стопудовым и лекции кураторши о пользе нужных знакомств, Лёшка при каждом удобном случае толкал Иосифа локтем в бок, кивал головой в её сторону и тайком поднимал большой палец.
– Нам такая баба нужна, – с жаром убеждал Алексей друга, когда они оставались с Маркиным с глазу на глаз. – По-английски шпрехает, хата в Лондоне и совсем не крокодил. С ней мы, без проблем, и Голливуд на дыбы поставим. Я отвечаю – она на тебя запала. Прикинь, какой ей кайф туда-сюда мотаться? Я бы на твоём месте ей вдул.
Новость, которую принёс Грот, заставила Лизоньку действовать быстро и энергично. Наступил именно тот момент, когда на арену должна была выйти она.
– Всё, никуда не лечу! Едем Ёжика спасать.
«Ёжика», – чуть не упал со стула Алексей. Маркина так ещё никто не называл. Смешно было слышать ласкательно-нежное прозвище из уст заносчивой бизнес-вумен, привыкшей хранить дистанцию, и в редких случаях позволявшей себе – исключительно из одной только вредности – злить приставленных к ней мужиков.
Грот с простодушным удивлением посмотрел на решительно вставшую из-за столика начальницу и на всякий случай напомнил:
– Так Ёжик-то наш – бухой в дымину. Учти, он не скоро оклемается.
Предупреждение не повлияло на решимость Лизоньки. Она встряхнула головой, чтобы убрать упавшую на глаза прядь, и тихим, но твёрдым голосом приказала:
– Вставай, поехали.
Маркин сидел на кухне в одних трусах и копался в большой суповой миске, успевшей за несколько дней превратиться в пепельницу. Он вылавливал из её глубин остовы сигарет и осторожными движениями распрямлял бумажные гармошки, которые внутри себя ещё могли содержать «заряд» на пару затяжек. Малопочтенным промыслом он занимался увлеченно, с той же упорной сосредоточенностью, с какой профессиональные забулдыги калибруют своими заскорузлыми пальцами пригодные экземпляры. Делал это Иосиф, по-видимому, за последний день уже не первый раз. В куче рахитичных чинариков ему то и дело попадались его старые знакомые. Натыкаясь на них, он сильно раздражался, заговаривал с «калеками» и даже нецензурно обзывал. Исследование содержимого тарелки настолько поглотило Иосифа, что он не заметил момента появления гостей, не узнал Лизоньку, к которой, подчиняясь инстинкту размножения, тут же полез обниматься.
– Обидели нашего мальчика, – нараспев, как сердобольная нянечка из детского сада, заговорила с Маркиным Елизавета и почти не обратила внимания на то, как руки горького пьяницы полезли снимать с неё кофточку. – Ну, всё, всё, всё. Бросаем глупости. Лёсик, налей ему немного коньяку. Может, уснёт. Ему сейчас нужно поспать.
Но и после сна, рваного и тревожного, Иосиф не сразу узнал благодетельницу. Лизонька, решившая привести логово друзей в порядок, нарядилась в хозяйскую одежду. Маркин долгим удивлённым взглядом рассматривал собственную рубашку, которая парила по квартире в чужом теле.