Сергей Викторович Прачкин, он же Серёжа Соскок, смотрящий от братвы на средиземноморском побережье, обрадовался появлению Плёвого шумно и, вставая с кресла, едва не смахнул со стола вазу с фруктами.

– Варлаша, чертяка, что так долго? Мы тут от скуки чуть не подрались. Я этому чмошнику уже хотел кадык вырвать, – обнимал Варфоломея Соскок и жаловался на лысого мужчину, тоже вставшего навстречу хозяину яхты и по-доброму улыбавшегося из-под очков, совсем не обращая внимания на Серёжины нападки.

– Скажи хоть ты этой лысой роже, – продолжил бандит, – какой нахрен на каравеллах бушприт?

– А каравелла-редонда? – без промедления парировал очкарик.

Поднаторевший в парламентских дебатах, двоюродный брат Серёжи, Тимофей Меркурьевич Троелобов, полысевший и потерявший за три ходки в думу остатки человеческой непосредственности, не желал уступать взятое им слово.

– Я говорю именно о каравелле-редонде. Там есть бушприт. Есть! Тебе за это каждый дурак скажет. И паруса там – знаешь, какие? Можешь назвать? Нет? Сдаёшься? Фор-стенги-стаксель, кливер и бом-кливер.

Троелобов был доволен своей эрудицией и, испытывая превосходство в сфере, требующей специальных знаний, победно оглядел Плёвого и Соскока.

– Вы придумали, как подлодку будем продавать? – охладил спорщиков конкретным вопросом Варфоломей.

Соскок помрачнел. Накануне он принимал на своей вилле группу девчонок из военного ведомства, и те ни в какую не хотели снижать сумму отката за субмарину.

– Рубятся за восемьдесят два процента, Варлаша, хоть убей. Я им про самое святое – обороноспособность страны втираю, говорю: «Побойтесь Бога, девки, уступите». Нам тоже, типа, чего-то с этого надо поиметь. А эти суки всё – «Картье» да «Картье».

– А ты что скажешь? – посмотрел Варфоломей на Троелобова.

– Я вообще пас, не моя компетенция, – уставился взглядом на иллюминатор депутат. Ему вдруг страсть как захотелось покинуть борт фешенебельного судна.

– Слушайте тогда, что нужно сделать, – устало откинувшись в кресле, заговорил Плёвый.

На палубу они вышли втроём только через полчаса.

Поднимаясь по трапу, Варфоломей спросил у Троелобова:

– Что ты там про какой-то бушприт втирал?

– О каравеллах базарили.

– Про каравеллы… – задумчиво процедил Плёвый, и тем же спокойным, но не дающим повода понять превратно, голосом добавил:

– Ты, смотри, по пьяне про нашу военно-морскую тему нигде не ляпни. Урою.