Гости прибывали на яхту строго по списку. Чтобы избежать ажиотажа, неминуемо возникающего при одном только намёке на халяву, Лизонька придумала «карусель». Маленькие юркие катера кружили по бухте и каждые три минуты доставляли к борту новую пару. Наблюдать за происходившей круговертью было интересней всего с верхней палубы. С высоты хорошо было видно, как снуют и прыгают на встречных волнах катерки, и как у самого трапа дамы, одетые в «от кутюр», с визгом прикрывают от брызг дорогие платья и прически, как вскрикивают, боясь ступить мимо покачивающегося у их ног трапа.

Полностью избежать абордажа предусмотрительной Елизавете Фёдоровне всё же не удалось. До того, как закружиться основной карусели, к борту причалила лодка с журналистами.

Десант из шести человек высадился с шумом и сразу рванул на корму, где степенно передвигались одетые во всё белое официанты, расставляя тарелки с закусками, вазы с фруктами, графины и бутылки с напитками.

– Спиртное будет после двадцати часов, – бесстрастным голосом крикнула вслед им Лизонька, а, стоявшему рядом, Гроту с возмущением пожаловалась:

– Невозможно! Ведут себя, как дикари.

Предупреждение подействовало только на Самсона Носика, колумниста «Розового эппла», по собственному опыту знавшего, что на мероприятиях Плёвого бесполезно соваться без разрешения туда, где от бдительной охраны по шеям мог получить любой. Самсон слыл самым маститым в «шестёрке», считался авторитетом в безбрежном море бытописателей удачных судеб. Благодаря его способности красиво расставлять изящные слова и, вместе с тем, с умилительной доступностью трактовать самые затейливые бытовые ситуации в жизни богемы, «Розовый эппл» с одинаковым интересом перелистывали и в кабинетах министров, и на толчках мелкооптовых рынков.

Носик замедлил бег, отстал от продолжавших топать по палубе коллег и, подойдя к Лизоньке, капризным голосом подростка произнёс:

– Варфоломей нас совсем уже в черном теле держит, за людей не считает. Обидно, Лизок.

– Меньше гадить надо в приличных местах.

– Теперь нам что: за канал «Четыре» всю жизнь отдуваться? – растягивая слова, с ещё большим недовольством продолжил колумнист. – Прошлый раз – это был их косяк. Причем здесь мы?

– Остынь, дорогой. Познакомься вот лучше – продюсер Маркина Алексей Грот. От него получишь всю нужную информацию и эксклюзив.

Носик широко улыбнулся и тут же полез обниматься. Алексей своим натренированным нюхом уловил, что Самсон уже принял на грудь, и ему почему-то стало неловко за свободную прессу. Меньше всего хотелось, чтобы о шикарной премьере Иосифа Маркина, с блеском прошедшей под бархатным средиземноморским небом, писали и рассказывали падкие до дармовой «курвуазье» пьянчуги.

– Он же бухой, – шепнул Лизоньке на ухо продюсер.

Но та не пожелала углубляться в проблему. Она насмешливо посмотрела на Грота и заметила:

– Чья бы корова мычала. Чтоб ты знал: этот только в пьяном состоянии и представляет интерес. В трезвом виде он – полнейший дурак.

В назначенное время на верхней палубе заиграла музыка. Две скрипки и две виолончели помогали расслабляться прибывшим на яхту гостям, которые уже начали мешать шампанское с коньяком. За тихими разговорами собравшиеся ждали хозяина яхты и главного триумфатора вечера.

Маркин и Варфоломей взошли на борт последними. Лизонька выбежала к ним навстречу с огромным букетом. Вручив цветы артисту, она тихонько шепнула шефу, что его ждут в кают-компании.