Книги

Огненная льдинка. Запретная магия

22
18
20
22
24
26
28
30

Нервно сглотнула: нужно поскорее показать книгу Мейриону, возможно, он поможет что-нибудь разузнать об истинном владельце. Набросила на плечи тёплый плащ и тщательно завернула дневник в рогожу — подальше от любопытных глаз, подхватила накидку Изабеллы и тревожно огляделась по сторонам: ничего не забыла?

Сердце в груди тревожно билось, как птица, запутавшаяся в силках. Отчего-то стало тяжело дышать. Потянулась к застёжке плаща, стремясь ослабить её и поскорее выйти на свежий воздух. Нелепо взмахнула рукой, сделавшейся вмиг ватной, и поняла, что в глазах двоится.

— Изи... — прохрипела, пытаясь вдохнуть, и рухнула, как подкошенная, на пол.

Испарина выступила на лбу, в ушах невыносимо шумело. Из разбитой губы потекла кровь, но я не могла пошевелить и пальцем — только бессильно смотрела, как бежевый пушистой ковёр, заботливо привезённый мамой Изабеллы на прошлой неделе, покрывается бурыми пятнами.

И тогда я скорее увидела, нежели почувствовала чьё-то присутствие в комнате. Тень отделилась от шкафа и неспешно укрыла меня с головой. Кожаные сапоги, искусно выделанные мастером, остановились прямо перед моим носом. "Вот и материальная сторона духа", — съехидничал внутренний голос. Настолько, что я могу рассмотреть даже свежую грязь на них.

— Ну привет, сладкая — промурлыкал бархатный голос. — Скучала?

Ночи не спала, так сильно скучала. В подушку плакала. Сиреневые искорки сверкнули в глазах, выражая всю степень моего негодования. Могла бы двигаться, с радостью шиндарахнула боевым заклинанием, а так даже не помычишь: едва ли можно вдохнуть.

Мужчина присел на корточки и, достав белоснежный носовой платок, вытер кровь с моих губ. Длинные пальцы с многочисленными перстнями мелькнули перед глазами, машинально отметила, что всё это — сильнейшие артефакты, а не простые побрякушки.

— Как же ты так... Нужно быть осторожнее.

Так бы и клацнула зубами, прихватив негодяя за пальцы. Но, увы, и это было мне недоступно. Даже лица мужчины я не могла разглядеть — только пару вишнёвых прядей, упавших мне на ладони.

В коридоре зазвучали отдалённые голоса — платок у моих губ замер.

— Кажется, тебя потеряли друзья, сладкая. Они сильно тебе нужны?

В ужасе слышала, как ребята приближаются к двери. Захрипела отчаяннее, стараясь пошевельнуть хотя бы пальцем, чтобы призвать чары.

Раздался какой-то шорох ткани, словно незнакомец, удерживающий меня, собирался в дорогу.

— Чи-чи-чи, — рука в чёрной перчатке накрыла мне рот, — не нужно так напрягаться, быстрее потеряешь сознание. А нам бы этого не хотелось, верно? Если пообещаешь быть умницей, то сегодня они останутся живы. Так уж и быть — ведь я человек слова.

В глазах потемнело, лёгкие горели, словно бы я находилась глубоко под водой. Ещё чуть-чуть и я даже глзами вращать не смогу, выражая своё согласие.

— Кажется, ручку заело, — раздался взволнованный голос метаморфа. — Ведина!

— Дай-ка я помогу, — пришёл на помощь инкуб.

Короткое хрясь и в комнату ввалились друзья, осматривая повреждённую дверь.

— Ну вот, теперь Евстафию будет чем нам пригрозить, когда он будет требовать сливовицы.