– Люди работали узахват, – вспоминала Елена.
Весело работали, колхоз богател и люди больше стали зарабатывать на трудодни. Человек стадное животное, хорошо, когда все вместе. Дети учились кто хорошо, кто нехотя, но по дому все хорошо помогали. Миша уже семиклассник наравне с отцом косил и заготавливал сено, заготавливал на зиму торф, им семья топила печь. Капа уже десяти лет с удовольствием шла пешком в Карачев на базар с Еленой торговать сметаной и творогом лишь бы не идти в школу. Девочка безропотно тащила на себе тяжелую поклажу, ей нравилось торговать, а потом с мамой выбирать для семьи обновки. Сколько тут товаров, сколько народу, дети нарядные с мамами, играют гармошки ,а вот и петушки на палочке. Капа глядит на маму, Елена покупает три штуки и завернув петушки в бумагу, кладет их в кашолку. Домой они шли тоже не налегке по широкой красивой улице бывшей Большой дворянской, мимо больших дворянских, купеческих особняков, по булыжной мостовой мчались грузовики, пролетки, но Елена экономила, шли пешком. Свернув на Вшивку, здесь грунтовая дорога к обеду раскисла, приходилось обходить и перепрыгивать через лужи. На полях уже большие проталины, выглядывают зеленью озимые.
– Весна,– Елене шагает в хорошем настроении, сегодня она купила детям новые резиновые сапоги, – Лужи будешь мерить, – кивнула она, улыбаясь дочери. Девочка застеснялась и угнувшись прошептала: «Не буду». «Люди чужие вокруг, а она вон что говорит», – думала, краснея Капа. Жесткий характер матери часто ставил многих в тупик. Перечить ей было бесполезно.
– Железная, не пробиваемая,—думала Капа, молча поглядывая на мать.
–Закатовская природь,—поглядывала Елена на дочку, – Мишка весь в отца и на лошадях вон как «зикает», тихоня, а на девок уже заглядывается, если только Шура, волосы тяжелые, густые и характер уже,—Елена размышляла, мысли всплывали , сколько забот,она мечтала, строила планы и дорога казалась не долгой. Елена с Капой повернули с большака на Комунну.
– Свекор слег, надо проведать, зайдем к ним,– сказала Елена,– сегодня их собака выла всю ночь.
Они повернули у старой раскидистой ракиты во двор, Марфа вышла на порог, увидев невестку с внучкой из окна.
– Совсем плох,– она прикрыла лицо руками, плечи вздрагивали. Елена молча вошла в хату, Капа следом. Елена достала из сетки коляску ливерной , печеночной колбасы и связку баранок – гостинец. Свекор лежал на кровати у окна, бледное лицо осунулось, он приподнял руку и поманил Елену, взглядом указал на подоконник. Там лежал кисет с табаком.
– Курить будите? – спросила Елена. Свекор кивнул. Елена быстро сделала самокрутку, Василий жадно затянулся, тут же зашелся тяжелым кашлем, слезы побежали по лицу. Марфа стояла Капой за спиной Елены. Василий начал задыхаться. Елена решительно раздвинула шторки и распахнула одну створку окна.Теплый аромат ранней весны,веселое щебетание птиц ворвались в хату. Василий молча смотрел в бездонную синеву неба, медленно перевел угасающий взгляд на жену, внучку и Елену. Капу испугал голос бабушки, она громко заголосила, сцепив ладони у лица. Елена смотрела в окно, строгий взгляд перевела на Капу:
– На конный бегом, отца домой.
Аленушка поспешила навстречу голосившей девочке:
– Капа, Капочка…
Но та уже мчалась по огороду, не чуя ног и голосила. Алёнушка решительно вошла в хату: надо помогать.
Марфа вскоре перед Пасхой пригласила к себе сына и сказала:
– Давайте жить вместе, а маленький дом продадим, надо справить одежу детям и Елене, да и так забот много. Будем вести одно хозяйство, да и дети на виду.
Так и порешили. Перед самой Пасхой приехал неожиданно Костя, ему уже тридцать пять, видный с военной выправкой шагал он повидаться с сестрой и племянниками. Марфа встретила гостя и послала на склады за Еленой, там готовили посевной материал. Константин открыл чемодан и насыпал на стол конфет в блестящих обертках, орехов, пакет изюма, вяленой рыбы и отрез шелка для Елены. Прибежал Василий с конного двора. Марфа нажарила яичницы с салом, квашеную капусту сдобрила маслом, нарезала хлеба. Пришла Елена, обняла брата,провела огрубевшей рукой по голубому шелку. Василий разлил чачу по стопкам, Константин поглядывал на сестру;
– Статная, красивая, но уже не барышня, обдетилась, огрубела, одевается, как крестьянка. Природь, какая природь? Васька – деревенский хомут, такую женщину загваздал,– думал, хмурясь Костя.
О своей личной жизни говорил Константин мало, женился, в Тбилиси квартира, в основном много работы. Страна окрепла, военный маховик запустили, вооружаемся, скоро война.
–У фашистов сильная армия,что творят в Европе. Не уж-то и на нас попрёт?– спросил Василий, цепляя вилкой кусок жаренного мяса.
– Вероятно, – кивнул Константин, – будем воевать.