Воскресенская приподнялась в постели, слушая Виктора, и от досады чуть не выла. Не сумел справиться с таким пустяковым заданием! Чего же от него ожидать? Идиот, он и есть идиот! Она старалась не смотреть на него. В конце концов, спасибо ему и за то, что вытащил ее из лап Рудавина. Невероятно, конечно, что у него это получилось. Виктор совсем не изменился. А она уж было подумала, что на него просветление нашло. Стоит дурак дураком.

Людмила смяла сигарету. Виктор, почувствовав ее раздражение, умолк на полуслове. Присел рядом, смотрел как побитая собака.

– Ну что, что смотришь?

Он попытался погладить ее по руке, она не сдержалась, ударила его по лицу наотмашь. На застиранный пододеяльник упала капелька крови.

«Господи, нет! – взмолилась Людмила. – Как тогда! Совсем как тогда!»

Тогда, тринадцать лет назад, она тоже ударила его. И потом все последующие годы не могла себе этого простить…

Если для Виктора брак был случайностью, то для Наташи – закономерным результатом, к которому она стремилась всей душой. Она с детства привыкла ставить перед собой цели и добиваться успеха. Путь от цели к финалу она называла ролью. Выйдя замуж, она не расслабилась, помня о чужом кольце, которое он надел ей на палец в день свадьбы, и продолжала играть свою роль. Словно шла по весеннему льду и каждый шаг делала осторожно, проверяя сначала – крепок ли, можно ли ступить. Разговаривала с Виктором мало, с мамой его – Анной Николаевной – старалась помалкивать. Та смотрела на Наташу свысока и то ли чего-то ждала от нее, то ли чем-то была недовольна. Наташа и не пыталась разобрать. Она ступила на хрупкий лед, и ее задачей было – удержаться. А удержаться было не просто…

Бывшие подруги Виктора не давали ей в институте проходу. Их шпильки были мелкими, но острыми. Бывшие подруги не верили в серьезность их брака и не собирались сдаваться. Наташа тоже. Она жалобно смотрела на Витю, пока тот не захотел сменить место работы. Виктор со своим высшим образованием работу нашел легко, а вот Наташа со своим средним помыкалась бы изрядно. Время стремительно менялось, послушные сотрудники уступали место предприимчивым, грамотным и тем, кого называют «профи». На семейном совете решено было отправить Наташу на курсы. Она выбрала бухгалтерские.

Наташе нравилось считать. Цифры не обманывали. Зато с их помощью можно было обмануть кого угодно. Наташа всегда больше доверяла цифрам, чем людям. Поэтому у нее никогда не было подруг, а в голове всегда велись сложные расчеты. Она рассчитывала каждый свой шаг, никогда не совершая глупости или оплошности. Виктора она тоже вычислила. Увидела его впервые и решила, что он станет ее мужем. Мысль была неоригинальной, похоже, половина сотрудниц из их отдела вынашивала такую же. Но пока коллеги вешались ему на шею одна за другой, Наташа наблюдала за происходящим и считала. Как его заполучить? Чем взять? И сообразила. Первое, что она сделала, – представилась совсем нерасчетливой. Расчетливым людям наивный глаз и глуповатый вид удаются сравнительно легко – они хорошо знают свою противоположность.

О Наташе в отделе никто ничего не знал, кроме того, что она скромная, ограниченная и – старая дева. Этого было достаточно для того, чтобы не интересоваться остальным. Порой одна из матрон или смазливых раскрепощенных ровесниц бралась поучать ее: «Чего сидишь-зажалась? Посмотри по сторонам, парни молодые, умные…» Наташа опускала глаза, чтобы не выдать своего презрения к советчице. Ее не интересовали эти плебеи. Она еще не встретила достойного себя, не отыскался тот, кто затронул бы ее сердце. Случалось, сердце издавало какие-то звуки, да только что за нужда прислушиваться? Придет время, появится достойный ее, Наташиного высочества, принц – тогда сердце подаст настоящий голос, а не мышиный писк.

В борьбу за Виктора она включилась сразу, хотя этого никто и не понял. Все ему страстные взгляды посылают, а она пионеркой смотрит, всегда готовой только к труду и взаимопомощи. Неловкая, неопытная, но главное – такая, которую бросать великий грех.

Виктор и клюнул. Ему, похоже, нравилось не столько завязывать отношения с женщинами, сколько рвать их. Поэтому Наташу он старательно избегал. А Наташа все ждала, и расчеты ее показывали: будущий муж созрел, он знает главное – ее нельзя бросить. Теперь оставалось заполучить его в постель…

«А у меня как раз обручальное кольцо твоего размера», – сказал он ей наутро. Сообщение ее заинтриговало. Что это – просто слова или действительно так оно и есть? Он выдвинул ящик письменного стола, достал коробочку – два кольца. Протянул ей – подошло. Мистика. Пока он выходил за шампанским – рассмотрела коробочку получше. На донышке лежал чек. 1982 год. Пять лет назад. Тогда они еще не были знакомы…

Наташа стала женой, но не забыла, что надела чужое кольцо. Спрашивать Виктора ни о чем не стала, ждала, когда расскажет сам. Но он не рассказывал и даже не обмолвился ни разу. И Анна Николаевна как воды в рот набрала. Это было похоже на заговор. Ей почудилась угроза, и она защитилась испытанным женским средством – родила ребенка. И снова рассчитала все верно.

Виктор переменился. Анна Николаевна оттаяла. Наташа вместе с Полиночкой оказалась в центре их внимания и обожания. И вот тогда она подумала, что, может быть, и хватит. Хватит жить в собственной семье, как резидент вражеской страны. Теперь это ее дом, ее семья и можно наконец жить счастливо и спокойно. И полтора года она прожила счастливо и спокойно. Поэтому перемену в Викторе заметила не сразу…

Но Анна Николаевна, безгранично преданная теперь ей и Полиньке, просветила. Исповедь пожилой женщины была длинной, приправленной корвалолом, насквозь промокшим носовым платком и рюмкой коньяку. Наташа выслушала спокойно и снова принялась за расчеты. «Поплачь, – просила свекровь, шмыгая носом, – легче будет». Но Наташа смотрела на нее сухими равнодушными глазами.

Она сделала все, что могла. Сменила прическу, купила новые туфли на шпильках и новое платье, сходила к бабке-знахарке. Виктор ничего не заметил. Он теперь вообще ничего не замечал.

Наташа проследила его до дверей квартиры, которую он снимал с той самой Люсей, и на следующий день отправилась к ней, прихватив большой кухонный нож.

– Я все знаю, – сказала она, как только Людмила открыла дверь. – Вы спите с моим мужем.

– Кто вам сказал?