Пришел в себя, лишь услышав заливистый хохот за спиной. На скамейке сидела компания подростков. Смеялись все. Один даже согнулся пополам, тыча в него пальцем. Петр распрямил плечи, опустил портфель, который все это время прижимал к груди. Действительно, смешно. Но возвращаться к машине он не спешил. Подозвал самого смешливого мальчишку, сунул полтинник, попросил закрыть дверцу. Тот ошарашенно посмотрел на купюру, потом – на друзей и демонстративно закатил глаза.

Когда мальчишка взялся за ручку дверцы, Петр инстинктивно пригнулся и сзади снова раздался взрыв смеха. Пацан нарочито сильно хлопнул дверцей и победоносно посмотрел на Петра. «Порядок, мужик. Спи спокойно!» И глядя ему в глаза, Рудавин пожалел, что машину вместе с этим гаденышем не разнесло только что к чертовой матери.

Он шел в офис и никак не мог отделаться от мерзкого чувства унижения. В голове мелькала мысль вернуться и сделать этому маленькому мерзавцу что-нибудь… Хотя при чем тут мальчишка? Дело не в нем. Дело в неисправности механизма или… Снова Воскресенская? Он позвонил механикам, потребовал, чтобы машину тщательно осмотрели, перебрали каждый винтик. Часа через два удивленный механик уверял, что с машиной все в полном порядке, даже масло менять не нужно.

– Но я отчетливо слышал посторонний звук, – настаивал Петр.

Механик не мог послать его к черту или рассмеяться в лицо, как тот мальчишка, не мог даже сказать, что Петру посторонний звук померещился. Он работал в организации много лет, а потому лишь в который раз перечислял все известные ему системы автомобиля и уверял, что никаких технических неполадок не обнаружил.

Петр положил трубку. Кажется, теперь он знал, что это было. Это был страх. Он боится. Становится параноиком. Сегодня он испугался сесть в машину. Завтра и вовсе останется дома, потому что будет страшно выйти на улицу. А потом станет бояться собственной тени. Страх засасывал постепенно. Он подчинял не мозг, так тело, не сознание – так сердце. Такой страх не поддается контролю. И единственное средство против такого страха – уничтожить его источник.

Если по руке, перебирая мохнатыми лапками, семенит огромный паук, сколько не убеждай себя, что он безвреден, все равно мурашки ползут по коже, пока не сбросишь это отвратительное создание. Мирно сосуществовать с этой тварью невозможно. Страх заложен в человеке с рождения. Он может только менять форму – перейти в презрение, в раздражение, в ненависть. Но полностью избавиться от страха, свести на нет тысячелетнюю работу эволюции нельзя. Организация не строила по этому поводу иллюзий. Миф о сверхчеловеке, лишенном страха, почилеще в прошлом веке. Победить свой страх – означало только: обнаружить его в себе и устранить его источник.

Что ж, первый шаг он уже сделал. Теперь необходимо сделать второй, чтобы спать спокойно. Чтобы вернуть себе ту умиротворенность, которую испытывает человек, наделенный практически безграничной властью.

Но если шагать наугад, можно оступиться. Бить лучше наверняка. Однако Рудавин даже представить себе не мог, где теперь Людмила и кто ей помогает. «Нет, без девчонки здесь не обойтись, – решил он. – Придется лично нанести ей визит». Он набрал номер телефона Насти. Трубку поднял мужчина. Петр сразу же дал отбой. Он узнал голос.