Так создавались все те, кто стал нациями. Те, кто это не прошел, остались народами. Пусть и великими народами, как русский. Но народами, а не нациями.

Поэтому русским еще предстоит стать нацией. Или, кстати, несколькими нациями. Почему несколькими? Да хотя бы потому, что очень трудно найти общие интересы у российских южан и сибиряков. Если не будет внешней агрессии, и если не будет давления государства, то какой общий проект может быть у жителей черноморских курортов и сибиряков? Какие совместные интересы объединят их? Объединят снизу, по доброй воле? Тем более, какие общие интересы могут быть у Москвы и любого другого региона РФ?

…Я прямо-таки вижу, как поднимаются Дальний Восток, за ним Сибирь, за ней Урал. Как в Приморье пробираются из Центральной России все, „кто хочет жить, кто весел, кто не тля“. Как в этом крае собирается цвет русского народа. И формирует нацию. Нацию, которая завоюет себе право на свободу и народовластие, и будет презирать имперских паразитов и имперское быдло из Москвы и Питера. А сами выходцы из Москвы, добравшиеся до Приморья и Приамурья и своею кровью заслужившие право быть частицей этой новой свободной нации, наиболее яростно и непримиримо будут относиться к империи и имперцам.

Так же сформируются и сибиряки, а потом уральцы.

А жителям Центральной России предстоит нелегкий выбор — стать Русью, или остаться Московией. Кто-то выберет первое. Кто-то второе. И нет более приемлемого для всех выхода, чтобы разойтись территориально. Иначе просто войне не будет конца. А так, допустим, Ярославщина — Русь, Подмосковье — Московия. Впрочем, могут быть разные варианты. Мы просто привели гипотетический пример.

Вот так и сформируются полноценные нации на построссийском пространстве. Нации, спаянные внутри себя одними идеями, с одним менталитетом, одними общими интересами. Отличающиеся от тех, кто сделал другой выбор».

К схожим выводам по мере своей эволюции пришел Алексей Широпаев, который в отличие от Петра Хомякова в 90-е годы был национал-патриотом имперского типа. Уже в 2001 году, однако, он издает книгу с провокационным названием «Тюрьма народа», переиначив таким образом ленинскую характеристику России как «тюрьмы народов» применительно к русским. В 2012 году в публикации «Заметки о русском вопросе» он пришел к тем же выводам, что Хомяков:

«Попытаемся разобраться, что же делает русский вопрос таким сложным, запутанным, почти неразрешимым? Мне представляется, проблема в следующем. Россия на протяжении всех пяти веков своей истории всегда была империей. У нее нет иной истории кроме истории имперской. Само начало России в конце 15-го столетия есть продолжение империи — Орды. История русского народа за последние пятьсот лет — это история имперского народа, не имевшего других смыслов, кроме служения империи. Тот русский народ, который мы знаем, сформирован империей, имперской историей. Русские националисты хотят, чтобы Россия была нормальным национальным государством, а русские — нормальной нацией. Но можно ли это сделать на основе имперского наследия — государственного и этно-культурного?

Русские националисты считают, что необходимо объявить Россию государством русского народа. Но может ли Россия стать таковым по существу? Может ли возникнуть национальное государство, повторяю, на основе имперского наследия? Может ли стать нормальной нацией народ, все мифы, все смысловые коды которого сформировались в имперской истории и в имперском государстве?

…По существу русские националисты, призывающие сделать Россию русским национальным государством, намереваются, говоря словами В. Соловья, „национализировать имперскую политию“, что подрывает „базовые принципы“ исторической российской государственности. Русские националисты хотят соединить несоединимое, построив национальное государство на имперском базисе. При этом и сам русский народ, к которому они апеллируют, остается имперской квази-нацией с соответствующей ментальной системой смыслов и мифов. Очевидно, что у квази-нации не может быть осознания своих национальных интересов. Нет подлинной нации — значит, нет и ее интересов. Русский национализм в таком ракурсе довольно химеричен идеологически и крайне реакционен политически. Единственное, на что его хватает — это быть „на подхвате“ у имперской власти по мере надобности. Соответственно, решение русского вопроса лежит не в плоскости национализма в обычном его понимании. Такой национализм неспособен осмыслить и решить русский вопрос, который слишком запутан и запущен исторически».

Ветеран русского национализма, Широпаев ставит на нем крест так же, как и Хомяков:

«…русский национализм, апеллирующий к актуальной русской этничности, актуальной „русскости“, неизбежно становится имперским. Проблема не только в империи. Сама русская этничность, большая „русскость“, сложившаяся исторически, генерирует империю и определяет соответствующее положение русского народа как „имперской нации“. Это некий заколдованный круг: империя эксплуатирует русский этнический ресурс, а тот в свою очередь воспроизводит и укрепляет империю».

Отсюда и радикальные выводы: «Поэтому русским недостаточно освободиться от империи. Им нужно освободиться от актуальной „русскости“, решительно переосмыслив себя. Перед русским народом стоит задача исторического перерождения в совершенно новом, неимперском качестве.

^{Алексей Широпаев (фото)}

Мало осознать, что российская государственность — это имперский пережиток, архаичное наследие царей, исторический реликт. Важно понять, что и сама актуальная большая „русскость“ есть продукт империи, один из ее неофициальных или полуофициальных (на уровне известного сталинского тоста) базовых институтов. Парадокс: несмотря на наднациональный и даже антирусский характер империи, последняя срослась с русским народом настолько, что уже порой их трудно разделить. Налицо длительное взаимное врастание империи и русского народа друг в друга. Паразит (империя) уже настолько сросся со своим донором, что тот почти не мыслит себя самостоятельным субъектом, отдельным телом. Донор сливается с паразитом — это и создает устойчивую иллюзию России как „страны русских“, „русского государства“, придает империи русское лицо. Русский народ как бы растворен в России в качестве безликой, не имеющей ни собственной воли, ни собственных интересов этномассы, связующей огромные пространства и различные этносы.

Пока русские будут оставаться прежним русским народом, до тех пор и Россия останется прежней, исторической, т. е. авторитарной и имперской. А значит и положение русских останется прежним. Менять надо не только Россию: должен измениться и русский народ, решительно расставшись с судьбой „имперской нации“».

Практические предложения Широпаева тоже схожи: «Как же русским стать нормальным народом? Для этого необходимы две взаимообусловленные вещи: новая концепция России (НКР) и новая концепция русского народа (НКРН). НКР рассматривает будущую Россию как равноправную федерацию, скреплять которую будет не какая-либо „имперская нация“ и не федеральный центр, а федеративный договор между субъектами — национальными республиками. Задача русского народа — занять свое место в этой новой федерации, самоопределиться в России, став равноправным субъектом права. Но он не может это сделать в своем нынешнем качестве, определяемом актуальной большой „русскостью“. Русская республика, созданная на основе имперской общерусской этничности, неприемлема для НКР: эта огромная русская республика, субъект-монстр, нелепо растянутый от Балтики до Тихого океана, неизбежно будет воспроизводить имперскую матрицу и прежнюю историческую парадигму. Поэтому необходимо создание в составе федерации нескольких, предположительно семи русских республик на основе регионального и субэтнического самосознания — тут мы вплотную подошли к теме НКРН. Разумеется, речь не идет о попытке разделения русского народа. НКРН — это попытка разорвать роковую (для русских) взаимосвязь империи и „имперской нации“, радикально сменить русские смысловые коды и, прежде всего, снять ментальную установку на „великую страну“ с центром в Москве. Несколько русских республик, пребывающих наряду с другими нацреспубликами в составе новой федерации, наверняка будут тесно взаимодействовать друг с другом на основе добровольных горизонтальных связей. Такой „многополярный“ русский народ приобретет динамизм, креативность, возможность развития и трансформации в нормальную политическую нацию. Не исключено, что в перспективе это приведет к возникновению даже нескольких русских политических наций, которые в рамках обновленной Российской федерации образуют некое свое особое содружество».