Когда я отворила дверь, стоял Чкалов, запыхавшийся, в гимнастерке, с непокрытой головой, запорошенной снежинками: он через ступеньку бежал по лестнице на седьмой этаж.

И так было всегда. А приходил он к нам почти каждый день потом.

– Валерий Павлович, почему вы не на лифте?

– У меня не хватает терпения!

В тот раз были Ольга Васильевна и Петр Петрович Кончаловские, Каменский, Книппер-Чехова, Качалов, Всеволод Иванов с женой, Алексей Толстой, Чагины[36] и Пастернаки.

Чкалов очаровал всех. Внешность – редчайшая, Он был весь как отлитый из бронзы, с прекрасными, легкими, русыми волосами доброго человека. «Микула Селянинович», как называл его Каменский.

Рассказывал он о своем перелете, встрече его в Америке, цветах, которые он пожелал отвезти Линдбергу тут же[37].

Как на обратном пути из Америки, сев на пароход «Нормандия», был избран «первым пассажиром». «Первый пассажир» должен был выбрать «первую даму». Ею стала Марлен Дитрих, которая ехала тем же рейсом.

Все, что рассказывал Чкалов, было интересно. Его восприятие и отдача были как вдох и выдох.

Вообще Чкалов мог говорить о чем угодно, в любом обществе, на любую тему, будь то литература, театр, живопись – он всегда попадал «в точку».

Мою маму он несколько раз в этот вечер поднимал на руки, выражая этим, как очень сильный физически человек, свою нежность. Он рано потерял свою мать, и это невыраженное чувство к матери жило в нем с большой силой.

Через несколько месяцев он заболел, потерял голос. Ольга Эразмовна, его жена, должна была уехать в Ленинград. Мы жили в доме напротив, и она сказала: «Евгения Казимировна, пусть Валерий Павлович будет с вами как можно чаще. Берите его с собой всюду. Нельзя оставлять его: он человек стихийный».

Павел Александрович Марков пригласил нас на рождение своей мамы. Они жили в одной автобусной остановке от нас на Садово-Черногрязской, в Хомутовском тупике (адрес Миши Панина из «Театрального романа» Булгакова). Вечером мы собирались уже уходить, зазвонил телефон – Чкалов.

– Что вы делаете?

– Уходим в гости.

– И я с вами.

У Марковых было много народа. Качалов, Книппер-Чехова тоже были там. Чкалов произнес прекрасное слово маме Маркова. Вниманием всех завладел окончательно. Все обращались к нему. Пили его здоровье. Это был один из последних наших вечеров, проведенных вместе с Валерием Павловичем.

15 декабря 1938 года Чкалов погиб. В тот день мы условились пойти куда-нибудь вместе. К вечеру, в назначенный час, Борис Николаевич позвонил на квартиру к Чкалову. Подошел сын, Игорь, ему было 12 лет.

– Папы нет.

– А когда он вернется?