В конце XV в. остров Бразил был излюбленной целью искателей приключений, отправлявшихся в море для открытия новых земель. Как раз в то время такие авторитеты, как фра Мауро и Мартин Бехайм, снова отводят для «insula de Prazile» место к западу от Ирландии. Здесь вообще предполагалось множество неизвестных островов. По одной версии: «Есть 150 далеких островов в океане к западу от пас, и каждый из них больше Ирландии в два или три раза»[1098].

Бразил искали начиная с 1480 г. многочисленные бристольские экспедиции. С 1490 г. душой этих английских экспедиций стал итальянец Кабот, несомненно, независимо от Колумба стремившийся осуществить сходный план[1099]. И король Генрих VII (1485–1509) благосклонно, хотя и не слишком щедро, поощрял эти поиски.

Кабота документы его времен называют преимущественно венецианцем, но, по исследованиям Харриса[1100], он происходил, видимо, из Кьоджи. Целью этого мореплавателя, по крайней мере на первых порах, было только открытие острова Бразил или острова Семи городов. Письмо короля Генриха VII от марта 1497 г. не оставляет никаких сомнений на этот счет. В письме значится, что Кабот был отправлен в плавание, «чтобы искать остров, который, как он утверждает, богат и изобилует бесценными сокровищами»[1101].

Узнав о достижении Колумба, Кабот мог прийти к логичному решению, что, плывя на северо-запад, он должен попасть в Восточную Азию еще быстрее, чем следуя путем Колумба.

Это толковое решение лучше всего свидетельствует о математических и навигационных соображениях, которыми руководствовался Кабот во время своего плавания 1497 г., что он и сам отметил.

Прошение Кабота, адресованное королю Генриху VII, в котором он ходатайствует о предоставлении ему судов для экспедиции, не датировано, поэтому мы, к сожалению, не знаем, когда возник этот план. Положительный ответ короля был дан 5 марта 1496 г. (1497 г. по нашему летосчислению).

Кабот, разумеется, не нашел ни Бразила, ни острова Семи городов, ни царства Катай. Но он получил за свои труды другую неожиданную награду, значение которой, вероятно, не мог оценить. Во время плавания, начавшегося с отбытия из Бристоля на корабле «Мэтью» 2 мая и закончившегося в этом же порту 6 августа 1497 г., Каботу посчастливилось в день. св. Иоанна впервые после норманнов достичь Американского материка. Не исключено, что еще за 24 года до Кабота Скольв и Кортириал осуществили такой же подвиг (см. гл. 188). Исключив этот не совсем достоверный факт, мы должны со всей силой подчеркнуть, что Кабот был вообще первым европейцем, которому после того, как началось плавание Колумба в 1492 г., удалось добраться до Американского материка.

До 1497 г. Колумб открыл только американские острова. Лишь 1 августа 1498 г. ему удалось впервые высадиться на этом материке (см. гл. 196). Первые открытия берегов Бразилии Висенте Яньесом Пинсоном и Диего Лене в январе — феврале 1500 г. и Кабралом в апреле того же года тоже состоялись только через три года после плавания Кабота. Итак, Каботу, несомненно, принадлежит слава вступления на новый континент раньше Колумба, хотя он, разумеется, столь же мало, как генуэзец или другой открыватель до Веспуччи, мог понять, что нашел настоящий Новый свет. Кабот, самое большее, рассчитывал на то, что достиг берега Восточной Азии[1102].

И теперь все продолжаются споры о том, какую часть Северной Америки открыл Кабот в 1497 г. и где. в частности, нужно искать «terra prima vista» [«первую замеченную землю»] его карты от 1544 г., благодаря которой европейцы XV в. впервые получили представление о Северной Америке. Более ранние исследователи — Бидл[1103], Гумбольдт[1104], Харрис[1105] — утверждали, что речь может идти только о Лабрадоре; Кречмер, напротив, считал, что Кабот открыл скорее Новую Шотландию с расположенным перед нею островом Принца Эдуарда[1106]. Впрочем, позже Кречмер сам усомнился в правильности такого толкования, так как Кейп-Бретон удален от острова Принца Эдуарда на 129 морских миль, что исключает открытие в один и тот же день «terra prima vista» и расположенного перед этой землей острова. Недавно Бейкер высказал следующую точку зрения: «Можно быть более или менее уверенным лишь в том, что он [Кабот] видел берега Ньюфаундленда или Новой Шотландии; сообщение же о том, что он проследовал вдоль побережья на 300 миль, не может не быть преувеличением, так как между его отплытием из Бристоля и возвращением туда же прошло всего три месяца»[1107].

При изучении карты Себастьяна Кабота (см. рис. 14). который сопровождал своего отца в плавании 1497 г., убеждаешься, что надпись «terra prima vista» может относиться только к южной части Лабрадора. Руге, однако, высказал сомнение, не перенес ли Себастьян Кабот соответствующую надпись преднамеренно гораздо дальше на юг, чтобы этим дать возможность своему покровителю, английскому королю, как можно больше расширить свои колониальные притязания, распространив их на южные области Северной Америки[1108].

Отождествление «terra prima vista» с реальным объектом — тяжелая задача, но она еще больше осложняется, если вспомнить рассказы современников Кабота и частично сообщения его сына. Петр Мартир из Ангьеры, плодовитый писатель, чутко следивший за всеми событиями того времени и сообщивший о них надежные сведения в 813 сохранившихся письмах, а также написавший оригинальный труд об океане, рассказывает о плавании Кабота следующее: «Кабот направил свой путь так далеко к Северному полюсу, что в июле встретил огромные горы плавучего льда и увидел долгий день. Он нашел в этом плавании свободную ото льда землю. Увидев перед собой такие огромные массы льда, Кабот был вынужден повернуть на запад и идти вдоль берега. Следуя очертаниям суши, он прошел так далеко на юг, что очутился на широте Геркулесовых столбов, ибо такова была высота Северного полюса. Одновременно он проник так далеко на запад, что был на долготе острова Кубы, расположенного налево от него»[1109].

Сообщение Петра Мартира дополняет Рамузио: «Он [Себастьян Кабот] рассказал мне, что зашел за этот остров вплоть до 67,5° с. ш. и 11 июня увидел спокойное открытое море без каких-либо помех. Вследствие этого он полагал, что находится на пути в Катай, который лежит на востоке»[1110].

Вряд ли можно согласовать это описание с твердо установленным фактом, что первое плавание Кабота продолжалось лишь три месяца. Широта 67,5°, якобы достигнутая Каботом, означала бы проникновение в северную часть Девисова пролива, в то время как широта Гибралтара соответствует побережью Северной Каролины. Совершенно исключается, что за такой короткий срок можно было пройти столь большое расстояние.

Этот вопрос еще больше запутывается отчетом Себастьяна Кабота, выдержку из которого приводит Харрис: «С двумя каравеллами… я плыл в начале июля 1496 г. на северо-запад… Я обнаружил, что суша простиралась в северо-западном направлении… следовал вдоль берега до 56°, но, увидев, что он повернул на восток (?), пошел на юг до широты Флориды»[1111].

Приведенное сообщение Себастьяна Кабота ненадежно. Это следует прежде всего из утверждения, что якобы под 56° с. ш. берег Америки поворачивает на восток, что абсолютно не соответствует действительности. Кроме того, Себастьян приводит неправильные даты. Плавание началось, как это точно установлено, 2 мая 1497 г., а не в июле 1496 г. Итак, либо у младшего Кабота была совсем плохая память на даты и на связанные с ними события, либо до нас дошел искаженный текст, которому нельзя доверять.

^{Рис. 14. Пояснение к карте Кабота от 1544 г. (Лэндфолл идентичен «Terra prima vista» оригинала). См. Н. Harrisse, Discovery of North America, Paris — London, 1892, p. 58.}

Нет никакого сомнения в том, что плавание состоялось в 1497 г. Это следует хотя бы из того факта, что Кабот возвратился в Англию, как определенно видно из источников, во время тяжелых смут. Король Генрих в августе 1497 г. был занят подавлением восстания Перкина Уорбека, который выдавал себя за принца Ричарда, сына Эдуарда IV, мальчика, убитого королем Ричардом III в Тауэре в 1483 г. Уорбек, называвший себя законным престолонаследником, был разбит в битве при Блекхите 22 июня 1497 г. и вскоре (5 октября) сдался в плен в монастыре Болье. Версия о плавании Кабота вдоль берега Америки от 53-й параллели до Флориды, бесспорно, гораздо меньше соответствует короткому сроку всего предприятия, чем описание Петра Мартира, по может подходить ко второй экспедиции, предпринятой в 1498 г. Весьма сомнительно, что приведенное Харрисом сообщение на самом деле было сделано младшим Каботом, а если это действительно так, то Себастьян не слишком придерживался истины или у него была очень плохая память. В любом случае это сообщение не заслуживает доверия.

Мы должны исходить из того, что во всех сохранившихся до нас отчетах о плавании Кабота были допущены серьезные ошибки, иначе нельзя восстановить ход событий. Так, например, в июне навигация в водах Ньюфаундленда обычно сильно затрудняется. Тем не менее тот факт, что Каботы видели землю 24 июня, так единодушно подтверждается всеми свидетельствами, что-это не вызывает сомнений.

Харрис полагает, что, если верить Каботу, он сначала достиг Девисова пролива, а его «terra prima vista» была расположена у мыса Персе, к северо-востоку от острова Кейп-Бретон, под 48,5° с. ш.[1112] Но эти исходные пункты нельзя согласовать. Отсюда Харрис заключает: «В действительности они должны были увидеть землю по крайней мере на 10° севернее». Далее он особенно подчеркивает, что при трехмесячной продолжительности всего плавания можно было обойти только весьма ограниченную часть побережья Америки[1113]. Поэтому Харрис считает северную часть Лабрадора тем местом Американского материка, у которого Кабот увидел землю 24 июня 1497 г. Напротив, на карте Кабота от 1544 г. «terra prima vista» помещена скорее в южной части Лабрадора. Какая же из двух точек зрения подтверждается более вескими доказательствами?

Надписи на карте Себастьяна Кабота и ее сообщение о «terra primes vista» сами по себе не имеют большой ценности. Эта карта составлена не самим мореплавателем, а на основе его данных неким доктором Грохалесом, который, конечно, мог ошибиться[1114]. Тем не менее важнейшая для нас проблема, где именно открыл Кабот берег Северной Америки, может и должна быть разрешена на основе его карты[1115].

Сам Харрис отмечал, что некоторые венецианские товары, которые Гашпар Кортириал видел у местных жителей во время своего первого плавания в Северную Америку в 1500/01 г., могли быть завезены туда только Каботом[1116]. Еще определеннее высказался Ларсен, заявивший, что тот район, в котором Кортириал обнаружим венецианские товары, непременно должен, соответствовать «terra prima vista» Кабота[1117].