– Тебе нужно контролировать подготовку к военным действиям, да и расслабиться не помешает. Вихор сказал, что к Тени пять дней пути и пять обратно, значит, дней через десять-одиннадцать я буду здесь.

– А мы будем поддерживать связь, как раньше? – поинтересовался Иван.

– Скорее всего, нет. Я не смогу наладить контакт на большом расстоянии – у меня энергии не хватит.

– Какой энергии?

– Ну, капустки поесть или простоквашки похлебать, – улыбнулась Настя.

– Вечно ты из меня дурака делаешь, – обиделся Ванька. – Как я тут без тебя столько дней буду?

– Полно, Ваня, если тебе сиделка нужна, то это не ко мне. Я ненадолго в гости приехала, разве уже забыл?

– Прости, накатило вдруг. Но одну я тебя не отпущу, поедешь с охраной, – упрямо заявил Иван.

– Пару человек возьму, чтоб деревенские мужики не приставали, – засмеялась Настя.

– И ещё, вот тебе золотишко в дорогу, мало ли чего приключится, – сказал Ванька, протягивая кожаный кошель. – Это из тех, которые мы у Федоса забрали. Украшения я Прасковье отдал, а деньги мне тратить некуда, сама понимаешь – полное казённое обеспечение.

– Да ты эконом-царь, оказывается, – восхитилась Настя, но кошель взяла.

Отдав последние распоряжения Ивану по обустройству будущих форпостов обороны столицы, обговорив с министрами планы на ближайшие десять дней, оседлав Вербу и выбрав в спутники пару неразговорчивых охранников, Анастасия отбыла по дороге, ведущей в сторону предполагаемого пребывания Тени. Расстроенный отъездом подруги, Ванька ходил мрачный и неприкаянный по дворцу, мысленно ища оправдание своей мягкотелости и податливости на уговоры, а когда утомился, то решил собирать большую охоту на кабана. Разослав приглашения Вихру, Жути и Балаболу, Иван вызвал к себе Демьяна, чтобы обсудить с ним это мероприятие. Обычно охота проходила к югу от столицы, где дубрава, граничащая с лугом, представляла отличное кормовое угодье для кабанов. Поодаль от дубовой рощи начинался широколиственный лесной массив, простирающийся далеко на юго-запад, что также способствовало размножению и кормёжке популяции диких свиней. Кабаны в тамошних местах встречались, пожалуй, чаще других животных. Деревенские мужики при охоте на кабана используют глубокие ямы, прикрытые ветками и травой, куда гонят животное, крича и размахивая дрекольем. Бывало, что разъярённый секач разворачивался на загонщиков и шёл на таран. В таком случае, спастись можно было только отпрыгнув в последний момент в сторону, а если поторопишься, то кабан успеет на бегу нанести глубокие раны, порой несовместимые с жизнью. Промахнувшийся секач никогда не возвращается назад, предпочитая скрыться в зарослях от надоедливых охотников, но только если он не ранен. Поэтому деревенские не используют оружие, предоставив исход охоты на волю случая. Однако, «Царская охота» требует крови. Секача нужно убить, и убить в открытом поединке. Единственное преимущество у охотника – возвышение, которое специально оборудуется на предполагаемом участке будущей встречи поединщиков. У кабана короткие ноги, и он не может запрыгнуть на площадку, но и охотнику сложно убить животное, не слезая вниз. Поэтому зверя поджидают у возвышения, готовясь нанести смертельный удар в небольшую область на шее, ближе к уху, так как грудь и бока секача хорошо защищены природной бронёй – калканом (хрящевидными подкожными наростами). Кабана гонят специально обученные псы, облаивая и подвывая, что помогает охотнику определять на слух движение будущей жертвы к месту засидки. За пару лет ежедневных тренировок Демьян обучил Ваньку владению мечом, копьём и луком в такой степени, что мог не сомневаться: Иван сможет постоять за себя. Но на охоте всё бывает, и потому отцовское сердце чуточку ныло от неизвестности исхода предстоящего поединка с диким вепрем.

– Не время сейчас охоту затевать. Война на носу, готовиться надо, а не развлекаться, – с порога сказал Демьян.

– Кто знает, может это последняя «Царская охота», а потом Яга всех кабанов в округе на колбасу пустит, – усмехнулся Иван.

– Смешного тут мало. Трон и корону нужно беречь и защищать, не жалея жизни. С таким настроением лучше сразу сдаться на милость победителя, – мрачно молвил Демьян.

– Я за трон не цепляюсь, мне он вообще без надобности, а корону, кажись, я где-то потерял, – опять усмехнулся Иван.

– Не будь дураком! Кому ещё такое счастье подвалило? Твоя судьба – быть царём! И выкинь дурные мысли из головы, – осерчал Демьян.

– Ты со мной так говоришь, будто ты царь, а я у тебя в писарях числюсь. Меня стыдить не надо. Я, однако, на царство не рвался. Это ты меня на трон посадил, если помнишь, а спросить забыл, хочу ли я быть царём? – повысил голос Ванька.

– Так чего же ты хочешь? – спросил присмиревший Демьян.

– По правде сказать, мне такая жизнь обрыдла. Мне свободы хочется, а не обязанностей, пусть и царских. Я хочу проснуться и подумать: «Как здорово, что сегодня я не увижу этих мерзких рож». Я хочу сам выбирать с кем мне дружить, а с кем воевать. Пусть у меня на столе будет только чёрствая горбушка, но это будет мой выбор, а не дворцового повара. Тебе понятно?