Дома стояли тремя полукружьями, прижимаясь к берегу реки. Два внутренних полукольца состояли из бетонных зданий, явно выстроенных по инопланетным технологиям. Но два внешних уже были построены из местного материала — обработанных камней и дерева. Имелась ограда, к которой примыкали низкие склады и гаражи. У самого берега можно было увидеть нечто вроде плаца, одним краем обрывавшегося в реку.

Однако рассмотреть как следует поселение Надежде не удалось — не останавливаясь, Рой проскочил мимо. Платформу несколько раз основательно тряхнуло, когда она скатилась с дороги на целину. Они покатили вдоль берега реки, виляя из стороны в сторону. Чтобы не свалиться при очередном толчке, женщина ухватилась за край сидения. Вернее, за выступы, которые явно были устроены для этой цели.

— А мы разве не…

— Нет, — Рой непрерывно крутил рычаги, заставляя машину двигаться неровным зигзагом, объезжая валуны, купы низкорослого кустарника и молодые деревца. — Это форт. Мы в колонии.

— 16-А? — вспомнила она.

— Да.

— А до нее далеко?

— Нет. Сиди тихо.

Мог бы и не говорить! Тут порой так трясло, что Надежда всерьез боялась прикусить во время разговора язык. Впрочем, она волновалась и нервничала так, что все равно не смогла бы внятно сформулировать больше ни одного вопроса. Что это за колония? Кто там живет? Чем она так будет заниматься? Дикая природа вокруг наводила на мысль о том, что про гарем сладострастного владыки, дворец с янычарами и одалисками придется забыть. Ко дворцу, какой бы он ни был, должна вести приличная дорога, а не разбитая колея по которой ездили хорошо, если раз в месяц. Как она еще не заросла целиком?

Рой искоса посматривал на свою спутницу — в те редкие мгновения, когда отвлекался от дороги. Обычно тут ездили не торопясь, чтобы не покалечить технику, и он был даже рад скинуть скорость до минимальной. Пусть полюбуется на мир, в котором ей предстоит жить. И пусть хотя бы на несколько минут позже узнает, что ее ждет.

Землянка ему нравилась. Она отличалась от бывшей жены, которую он привык называть так, не только внешне — выходцы с разных планет, хоть и происходили от землян, всегда отличались друг от друга, хотя бы в мелочах! Она имела другой характер. Никогда не болтала о пустяках, легко замолкала, не обижалась и демонстративно не дулась, не требовала особого отношения. Даже не язвила и не иронизировала, демонстрируя свое остроумие. Ей было страшно, но она умело скрывала свой страх, и в то же время не было заметно ужаса в ее глазах. Да, надо отдать «черным» звездопроходцам должное — те, кто часто занимается торговлей людьми, умеют обрабатывать «товар», избавляя покупателей от необходимости терпеть истерики перепуганных рабынь.

Рабыня. Он ведь ее купил. Есть сертификат. Есть «гарантийный талон», есть чек и договор купли-продажи. По всем статьям эта женщина — его вещь, личная собственность, с которой он может делать что угодно. Здесь, в глуши неосвоенной планеты, он мог даже убить ее и бросить труп в лесу как приманку для падальщиков. И никто, даже майор Гравер, не привлечет его к ответу. Хотя, нет. Этот привлечет. У него почему-то зуб на лично на него, Роя Линка. Но ведь можно устроить и так, что майор ничего не узнает… Тут такая глушь…

Он даже помотал головой, отгоняя посторонние мысли. Глупости все это. Как будто накурился спор хлоп-гриба — вот и мерещится всякая дрянь! Эта женщина здесь не для того, чтобы быть игрушкой. Она нужна как женщина хотя бы потому, что большинство представительниц ее пола отказываются ехать сюда, на дикую планету, для того, чтобы выйти замуж за одного из колонистов и жить вдали от цивилизации. Есть только один способ мирно завоевать планету — заселить ее людьми, рожденными на ней. А рожать должны женщины. Значит, работорговцы, которые женщинами торгуют, будут в фаворе — по крайней мере, до тех пор, пока существует спрос.

Последний поворот. Здесь дорога огибала стоп-камень — вертикально вкопанный бетонный столб, на котором крепилась табличка с названием участка. Здесь уже начинались делянки, возделанные участки чередовались с клочьями дикого леса. Когда-то на стоп-камень крепился приемник — если прикрепленный к участку каторжник пересекал границу, посылался сигнал тревоги. Сперва — предупредительный, а если в течение трех минут нарушитель не возвращался в охраняемую зону, то и боевой. По этому сигналу срабатывал вживленный под кожу чип — и беглеца разрывало на клочья. В свое время это отлично помогало предупреждать побеги. Теперь, правда, приемник демонтировали, поскольку обитатели поселка 16-А получили статус свободных поселенцев, но подставка под него осталась. Как память.

— Приехали.

Женщина рядом с ним испустила изумленный вздох. Еще когда проезжали мимо форта, Рой послал сигнал на участок, и теперь вся его бригада, спешно бросив работу, столпилась для встречи.

Надежда увидела довольно просторную кое-как огороженную поляну. То есть, забор был, но только с одной стороны, отделяя жилье от густого леса. С той стороны, где растительность была намного реже, и откуда подъезжали они, никакой ограды не было.

Середину поляны занимал длинный дом с шестнадцатью небольшими окнами — сборная конструкция, поставленная на сваи и с боков подпираемая несколькими явно самодельными пристройками и навесами, под которыми были сложены старые ящики и имелся небольшой загончик для домашней птицы. Довольно крутая лестница вела на небольшое тесное крылечко. Земля перед лестницей была вытоптана и замусорена. Чуть в стороне стояло еще несколько приземистых строений с широкими настежь распахнутыми дверями — гаражи и склады. Позади дома, вдоль самого забора, тянулась полоса земли, которая могла бы заслужить название свалки, если бы там было чуть меньше зелени и чуть больше мусора.

Но все это — и кое-какие мелочи, ускользнувшие от первого взгляда — померкли перед обитателями этого места.

Девять мужчин. Разных по возрасту, отличавшихся цветом кожи и чертами лиц, ростом и сложением, но одетых в одинаковые комбинезоны и смотревшие на нее с одинаковым жадным блеском в глазах. Девять. Одновременно разных и таких одинаковых. От старика, который годился ей в отцы, до двух парней, моложе ее лет на пять-шесть.