Его дочь обожала Сесилию, поскольку та безоговорочно приняла малышку и отдала ей всю ту любовь, о которой мечтает любой ребенок, лишившийся матери. И она наверняка добьется, чтобы мечта Фебы стать доктором осуществилась.

Сесилия… Она привела его к вратам рая, а потом несколькими словами ввергла обратно в его личный ледяной ад.

Выбравшись из воды, Рамзи залез на дерево, с которого всегда охотился. С высоты он видел, как Сесилия с Фебой вернулись в дом. Он дожидался, когда зажгутся свечи, хорошо зная, чем сейчас занимаются в доме. Сначала они съедят собранные ягоды со взбитым кремом, а потом будут готовиться ко сну.

А Рамзи по‑прежнему сидел в одиночестве, как, впрочем, и всегда.

Только на сей раз это был его выбор. Жизнь научила Рамзи завоевывать и выживать, но не дала умения налаживать отношения с людьми.

И тут он вдруг ощутил такую сильную тоску, что даже перехватило дыхание. Он тщетно пытался справиться со своими чувствами, выраставшими откуда‑то изнутри. К несчастью, Рамзи хватило проницательности идентифицировать самое сильное из них.

Страх.

Но он не мог точно сказать, чего именно боялся. Любви? Унижения? Одиночества? Этого он не знал, но знал, что нахлынувшие внезапно чувства ослабляли его, делали уязвимым.

В конце концов ночь прогнала Рамзи со сторожевого поста, и он медленно направился к навесу. Было уже поздно разговаривать с Фебой, к тому же он слишком устал.

Малышка вроде бы была не против принять его в качестве отца, но только она рассчитывала, что он сделает Сесилию счастливой.

А если он не сможет дать счастье этой женщине, будет ли ребенок разочарован? Станет ли Феба называть его папой?

Подходя к дому, Рамзи почувствовал сладковатый запах табака, который Жан‑Ив по вечерам курил на крыльце. Рамзи ускорил шаги, надеясь, что старик позволит ему идти с миром.

Не вышло.

– Не желаете закурить, милорд?

– Я не курю, – буркнул судья.

– Считается, что я тоже. – Жан‑Ив пожал плечами. – Сесилия против курения. Беспокоится о моих легких. Но сейчас она укладывает Фебу в постель. Да и с какой стати ей беспокоиться о моих легких? Я ведь уже старик…

Рамзи молчал. В этот момент ему больше всего на свете хотелось остаться в одиночестве.

– Вот. – Жан‑Ив протянул ему бутылку карамельного ликера. – Спиртное – гадость, но иногда оно помогает.

– Алкоголь приобретался в медицинских целях, а не для развлечения, – пробормотал Рамзи и взял бутылку. – Я, кажется, даже не посмотрел на этикетку.

– Сейчас тот самый случай, когда спиртное необходимо, и именно в медицинских целях, – усмехнулся Жан‑Ив.