А может, Сесилия научит его, как стать таким, как она? Может, научит расслабляться и наслаждаться жизнью, каждым ее мгновением?

И ведь Сесилия и впрямь само совершенство. Даже ее твердое решение сохранить игорный дом являлось благородным. В сущности, возмущало в ней только одно – способность жить без него, Рамзи. Он не сомневался: Сесилия сможет стать счастливой, даже если они с ней расстанутся.

А вот он не мог представить себе жизнь без нее. Пусть ему не очень‑то нравится то, чем она собиралась заниматься, однако он сможет с этим жить. Сможет, потому что будет жить с ней. Он всей душой желал, чтобы она стала матерью его ребенка… детей. Хотел, чтобы она научила их быть такими же добрыми и благородными, как она, такими же умными и независимыми.

Рамзи хотел, чтобы Сесилия научила их любить. Возможно, и он сам чему‑то научится рядом с ними.

– Вы правы, – прошептал судья. – Вы правы во всем. Как вы думаете, я ее еще не потерял?

– Я думаю, вам следует пойти и…

Рамзи резко вскинул руку, призывая француза к молчанию. Краем глаза он заметил движущуюся тень. Кто‑то прятался в тени за воротами. Вглядываясь в ночь, он различал мужскую голову и торс за живой изгородью.

Все мысли о любви тотчас покинули его, а навыки, полученные во время армейской службы, вернулись. Приготовившись к бою, Рамзи осмотрелся в поисках других врагов. На открытом пространстве никого не было, но в лесу могла прятаться целая армия.

– Идите внутрь, возьмите ружье и дайте Сесилии пистолет, – тихо сказал судья. – Там, в темноте, кто‑то есть. Оставайтесь в спальне, закройте окна и дверь. Стреляйте в любого. Кроме меня, конечно. А теперь сделайте вид, что идете спать.

– Я ужасно устал, пора спать! – громко сказал француз, и его заявление прозвучало весьма убедительно. – Оставляю вас наедине с вашими мыслями. – Понизив голос, старик спросил: – А как же вы без оружия, милорд?

– Передайте мне лук и стрелы.

Жан‑Ив открыл дверь и вошел в дом. Едва он переступил порог, как что‑то упало.

– Какой я стал неуклюжий, – громко посетовал Жан‑Ив и пододвинул к Рамзи лук и стрелы, лежавшие у двери.

«Сообразительный старик», – отметил судья. И вдруг с усмешкой вспомнил о том, что шотландцы и французы веками были союзниками.

Разумеется, Рамзи предпочел бы луку ружье, но если он пойдет в дом за оружием, то дичь ускользнет. Так что пусть будет лук.

Рамзи замер на несколько секунд, напряженно прислушиваясь. Ночь казалась сверхъестественно тихой – верный признак того, что рядом кто‑то притаился.

Внезапно тень растворилась в темноте забора.

Рамзи пригнулся, взяв лук и стрелы. Затем стал медленно продвигаться вдоль живой изгороди, пока не достиг ворот. Он знал, что если откроет их, то старые петли обязательно заскрипят, поэтому единственный выход – прыжок через забор. Что сделало бы его уязвимым для любого человека с ружьем.

Тихо вздохнув, Рамзи перепрыгнул через высокую изгородь и сразу откатился в тень. К счастью, светила полная луна, Рамзи прекрасно видел тень, удалявшуюся в сторону леса. Чуть помедлив, он выпустил стрелу.

Тень споткнулась, когда стрела вонзилась ей в ногу, и дальше побежала, заметно прихрамывая.