Иногда один из лоцманов покидал свое место и описывал круг, обходя дозором вокруг яхты. Вообще океан изобиловал рыбой и кое-что попадало Брентону на крючок.

К сожалению, из-за полного незнания испанского языка он приобрел в Санта-Крус-де-Тенерифе вместо керосина бензин и примус едва не взорвался, когда, заправив его, Фрэнсис пытался сварить обед.

Пришлось смириться и приступить к трапезе, состоящей из моркови, сырого картофеля и только что пойманной рыбы.

После полудня «Ненго» подверглась пиратскому нападению. Откуда-то к яхте подплыла огромная четырехметровая акула. Она презрительно осмотрела наживку и крючок, постоянно болтавшиеся за кормой, и стала исследовать «Ненго». Эта хищница, вероятно, была уверена, что может съесть все, что ей попадается на пути. Неожиданно для Брентона акула ринулась в атаку на яхту. После того как она проскользнула под корпусом «Ненго», мореплаватель увидел, что вода окрасилась в красный цвет. «Наверное, акула поживилась крупной рыбиной», — подумал Брентон. Однако акула снова начинала описывать круг, готовясь к очередной атаке, и тут-то он заметил струйку крови, вытекающую из раны на боку хищницы. Разъяренная акула снова бросилась на яхту, скользнув под киль, а потом показалась у поверхности в том месте, где довольно низко свешивался кливер. Тогда она неожиданно выпрыгнула из воды и чуть было не ухватила парус. После этого прыжка энергия подводного пирата стала угасать, и вскоре акула скрылась в пучине.

…Погода весь день была шквалистой. Внезапно направление ветра резко изменилось, и кливер и грот испытали большое давление. Крепление грота не выдержало, и он с плеском упал в воду. С огромным трудом удалось выудить грот, но закрепить его на мачте в такую скверную погоду было невозможно. Брентон поднял второй кливер, чтобы полнее использовать ветер, и продолжил плавание.

На другой день погода стала лучше, и ему удалось привести в порядок весь такелаж.

Фрэнсис Брентон совершал одиночное плавание. Однако на борту у него имелся безбилетный пассажир — маленький желтый паук. Он примостился в углу кокпита и беспрестанно ткал паутину. Как он выжил под непрестанным воздействием каскада брызг, остается загадкой. Мореплаватель же страдал от постоянной сырости, проникшей во все отсеки «Ненго», которая сделала свое черное дело по отношению к запасу овощей. Плесень появилась на моркови и картофеле. На сороковой день плавания осталось нетронутыми плесенью только семьдесят восемь картофелин.

Вино в таких условиях давно превратилось в уксус и Брентону пришлось вылить его в море.

«К своему удивлению, я очень мало употреблял пресную воду, — писал Брентон. — Я пил ее так мало, что даже постарался выработать привычку выпивать по стакану воды утром и вечером.

Морской болезнью я не страдал даже во время шторма. Я вспоминаю, что когда впервые плыл по океану на английском военно-транспортном корабле, то при проходе через Бискайский залив лежал, как пласт. Но плавание на «Ненго» — другое дело: я весь в работе, и меня беспрестанно обдувает свежий ветер.

Меня часто спрашивают: «Испытывал ли я страх и чувство одиночества?» Я отвечал: «Да!»

Чтобы скрасить одиночество, я подумывал взять с собой в плавание собаку. Мой приятель из Санта-Крус рыбак Пепе как-то принес маленького черного щенка. Пепе клялся, что у него имеется длинный ряд предков собак-мореплавателей. Он убеждал меня, что щенок будет мне полезен, особенно когда я буду спать, а он бодрствовать. Однако, глядя на острые зубки щенка, я легко представил, сколько вещей он изгрызет (в том числе, не дай бог, и запасные паруса!). Короче говоря, я отказал Пепе».

Пересекая океан, мореплаватель не видел судов. Оживленные морские пути из Панамы в Средиземное море располагались много севернее. Один в пустынном океане!

На сорок пятый день (5 мая 1961 года) начали появляться морские птицы. Сначала редкие экземпляры, а потом целые стаи. Чаще стали попадаться и саргассовые водоросли. Радиостанции островов Карибского моря были слышны еще слабо, Фрэнсис Брентон прикинул, что до ближайшего из островов — Барбадоса оставалось миль триста пятьдесят — четыреста.

«Удивительно были красивы заходы солнца в тропиках. Едва заходит солнце, как полнеба на западе окрашивается в розовый цвет, а потом все насыщается и насыщается красным цветом. Облака, освещенные последними солнечными лучами, пылают в небе, — записал он в дневнике. — Такие закаты предвещали свежий ветер на следующий день. И я был уверен, что завтра опять будет прекрасный солнечный день с пассатами, которые несут «Ненго» со скоростью в три-четыре узла».

Летучих рыбок было изобилие. Не раз «Ненго» проплывала мимо колоний молодых летучек размером около трех сантиметров и удивительно похожих на бабочек. Они выскакивали из воды, спасаясь от хищных рыб и дельфинов. А сверху за ними следили птицы и, прежде чем они попадали опять в воду, на лету хватали и проглатывали их.

Утром 7 мая (сорок седьмой день плавания) слева появилось темное облако низко над горизонтом. Любопытно, что многие птицы летели с той же стороны. Потом мореплаватель догадался, что это был остров Барбадос. Но на него он не попал, а подошел к Сент-Люсии. «Дело в том, что в моей системе «солнечной навигации» я допускал ошибку, которая и привела к тому, что я взял севернее, — рассказывал Брентон. — Я считал, что восход и заход солнца надо фиксировать, когда над линией горизонта виднеется половина солнечного диска. Однако правильно регистрировать восход надо тогда, когда солнце полностью выплывает из-за горизонта, касаясь его своим нижним краем. Что касается захода, то он действительно наступает в тот момент, когда солнце полностью утапливается за линию горизонта. Ошибка и привела к тому, что я взял на 20 миль к северу. Но так или иначе мое океанское путешествие подходило к концу».

…Всплеск у кормы вывел одиночного мореплавателя из задумчивости. Это Деннис — верный лоцман занимал свое излюбленное место у кормы с правого борта. Деннис — старый дельфин, появившийся около «Ненго» на тридцать пятый день плавания. Когда Брентон сидел у руля, то старался погладить его черные лосняптиеся бока. Когда капитан «Ненго» включал транзисторный приемник, Деннис, казалось, весь погружался в музыкальные звуки. Стоило выключить приемник, как он вздрагивал и начинал метаться, будто что-то случилось.

В ночное время Деннис и другие дельфины, подплывающие к «Ненго», казались привидениями. Тела дельфинов светились, и, когда они выпрыгивали из воды, огненные искры сыпались с них подобно падающим звездам.

Деннис исчез, когда «Ненго» совсем близко подошла к берегу острова Сент-Люсия. Плавание через океан заняло пятьдесят три дня.