— Откуда вы?

— Из Лас-Пальмаса и направляюсь на Сент-Томас.

Затем офицер еще раз недоверчиво спрашивает:

— Вам действительно не нужны продукты?

— Нет, благодарю!

— Тогда вот вам координаты: 20°16" с. ш. и 36°20" з. д.

— Счастливого пути!

И корабль осторожно, чтобы не повредить лодку, дает ход…

Конечно, Линдеману были необходимы продукты, но он отказался, чтобы не сорвать эксперимент: ведь чаще всего потерпевшему кораблекрушение неоткуда ждать помощи, и он должен надеяться только на себя и на то, что даст ему море.

К вечеру пошел сильный дождь, и мореплавателю удалось набрать целых пять литров свежей воды. Это было своего рода компенсацией за отказ от продуктов.

В последующие дни штили сменялись штормами. Иногда у Линдемана полностью отключалось восприятие окружающего, хотя кругом бушевал океан. Он впадал в полудремотное состояние, которое чередовалось с галлюцинациями: то ему казалось, что он разговаривает со своим либерийским чернокожим слугой, то из пучины моря вдруг выглядывала лукавая маска Мефистофеля и что-то кричала…

В конце концов рев бушующего моря возвращал Линдемана в реальный мир.

Последнее тяжкое испытание выпало мореходу на пятьдесят седьмой день рейса, когда лодку опрокинуло. Линдеману удалось зацепиться за ее днище и в течение всей ночи, пока продолжался шторм, ему пришлось принимать на себя жестокие удары волн, которые грозили оторвать его от последнего прибежища. Разъеденными морской водой и чудовищно распухшими губами он шептал: «Я не сдамся». Воля и мужество этого человека сделали чудо. После девяти часов борьбы со стихией ему все-таки удалось поставить лодку на киль. Разумеется, во время этой катастрофы утонуло много необходимых вещей, в том числе запас консервов, фотоаппараты, запасные детали, хороший нож.

Более того, была сломана мачта, а от паруса остались одни лохмотья. Но Линдеман внушал себе: «Я жив и здоров, о каких сожалениях может быть речь?»

Следующей ночью лодка опять перевернулась, однако ему очень быстро удалось поставить ее на киль. Плавание продолжалось…

Однажды он заметил множество морских птиц. «Они предвещают землю», — решил Линдеман, а воображение уже рисовало ему уют и покой у домашнего очага.

«Рождество я буду праздновать на суше», — думал мореплаватель и не ошибся.

На семьдесят второй день путешествия он действительно увидел долгожданную землю…

Итак, эксперимент закончен. Складная лодка Линдемана «Либерия-3» совсем не лучше обычной спасательной шлюпки, да и припасов на ней было не больше, чем на шлюпке. Так что экспериментальные условия его путешествия весьма близки к тем, с которыми столкнется потерпевший кораблекрушение. Психическая нагрузка во время плаваний была вполне достаточной. Не раз и не два у одиночного мореплавателя появлялись поводы к отчаянию, но всегда он находил духовные силы, чтобы вырваться из объятий смерти. «Не сдаваться!» — этот лозунг должен быть моральным «спасательным кругом» каждого потерпевшего кораблекрушение», утверждает Линдеман. Если человек поддался панике, он опередил катастрофу. «Основная опасность, — писал Линдеман, — в самом человеке, очень многое зависит от его душевной стойкости».

Что касается физиологической стороны опыта либерийского врача, то здесь он получил много ценных выводов. В частности, Линдеман доказал, что в океане потерпевшему кораблекрушение не так-то уж трудно заполучить килограмм рыбы в день. Этой пищи (около 1000 калорий) достаточно, чтобы надолго предотвратить истощение, и человек, оказавшийся за бортом не по своей воле, получает возможность бороться за жизнь.