— И не подумаю, — нервно смеюсь я, пятясь назад.
— И не нужно.
Он смотрит на меня не отрываясь. Подавляет мою решимость своими чёрными глазами.
— Нам не стоит этого делать, — предостерегающе шепчу я.
— Еще как стоит.
Пиджак летит следом за пальто, правым носком ботинка он подцепляет и снимает левый.
— Я не позволю тебе, даже не мечтай! — нервно бормочу я.
Конечно, позволю. Кого я обманываю. Эндрю в одной рубашке и брюках, умопомрачительно сексуальный.
— Позволишь, — хрипло говорит он.
— Почему? — почти шепчу я.
— Достало, — он делает шаг, — видеть на тебе, — еще шаг, — руки других мужчин.
Все мои принципы разбиваются вдребезги об эти глаза цвета грозы. В ушах грохочет кровь. Я сдалась еще задолго до этого. Капитулировала. Он — моя вселенная, мир, в котором я хочу существовать. Единственные руки, которые хочу на себе видеть.
Он запускает пальцы в мои волосы и немного тянет назад, поднимая к себе мое лицо. Его губы в миллиметре о моих, мы дышим одним воздухом, он выдыхает, я вдыхаю, и обратно. Его глаза настолько близко, что сложно сфокусироваться, но я отчетливо вижу, как внутри него бушует пламя, делая оттенок радужки восхитительно темным.
— Моя, — тихо рычит он, — и поверь, я готов демонстрировать это миллионом разных способов всю чертову ночь, — он придвигается ближе еще на миллиметр, в глазах всё плывет, мои ноги дрожат и я уже себе нисколечко не доверяю — но это должно быть твоим решением.
Мои губы стремительно пересыхают, и я провожу по ним кончиком языка, стараясь не забывать дышать. Один, два, три… Наши губы почти соприкасаются, я могла бы языком дотянуться до него. Очень хочу это сделать.
Руки Эндрю медленно двигаются вниз по моей шее. Там, где учащённо бьется пульс, пальцы скрываются под воротником плаща и немного отодвигают его в сторону. Он наклоняется и до невозможности медленно ведет кончиком носа от ключицы до мочки уха, царапая меня едва отросшей щетиной. Я уже готова расплавиться, а на мне по-прежнему несколько слоев одежды. Хочется из нее выпрыгнуть.
— То, как ты пахнешь, сводит меня с ума, — скорее чувствую, чем слышу его восхитительно хриплый голос на своей коже.
Каждый миллиметр моего тела напряжен до предела. Я как бомба, готовая рвануть в любой момент. Кажется, если на меня нажать, я просто разлечусь на мелкие кусочки. И разнесу все в радиусе километра. Он легонько закусывает мочку моего уха и от пронзившего меня электрического разряда ноги подгибаются, а с губ срывается тихий жалобный стон.
— Еще — хрипло рычит он.
— Что «еще»? — Мой мозг уже расплавился и стек прямо в трусики, сложные шарады сейчас совершенно не мой конек.