Крошечный нос экономки шевелился от любопытства, и это делало ее похожей на кролика.

– Это зеркало? Для чего нужен этот необычный предмет?

– Это может оказаться взрывчаткой, – предположила я.

Я подняла устройство на ладони, пытаясь при этом выглядеть обеспокоенной.

Миссис Рэскилл отступила.

– Мне лучше вернуться на кухню. Проклятый «декоратор» снова не работает. Я попрошу Бена, чтобы он зашел посмотреть, что с ним не так. Может быть, вы пригласите его на ужин?

Бен был племянником миссис Рэскилл. Его голова напоминала облако. И пусть он был достаточно компетентен в вопросах починки механических устройств, но вовсе не являлся тем человеком, в чьей компании я любила ужинать. На самом деле я ни с кем не желала ужинать или обедать, потому что мне пришлось бы отказаться от книги или от эксперимента в пользу бессмысленной беседы, во время которой мы обсуждали бы сегодняшний туман или моросящий дождь, или туман и дождь одновременно.

– Спасибо, миссис Рэскилл, – поблагодарила я, все еще глядя на устройство.

С одной стороны, мистер Экхерт сказал, что это телефон, но с другой – я не могла понять, как это возможно.

Когда домработница вышла, я взяла газету, служившую оберткой, чтобы посмотреть, не было ли в ней чего-либо еще. Внутри нашлась записка. Она была короткой и простой: Пожалуйста, придите. Я в тюрьме.

Я задумалась, хочется ли мне иметь что-либо общее с молодым человеком, который покинул мой дом, не оставив даже записки в благодарность за гостеприимство, который пробрался в мою спальню и выкрал из нее это устройство.

Любопытство взяло верх. И я была рада, что у меня появился повод отвлечься от раздражения на мисс Стокер.

Спустя не более чем тридцать минут я, убедившись, что во время моего путешествия по городу за мной никто не следил, уже спускалась на уличном лифте на самый нижний уровень Нортумберленд-авеню. Комиссар полиции и его коллеги заходили в свои кабинеты через дом № 4 по улице Лоуэр-Уайтхолл-стрит, однако для жителей города был задний вход, с улицы Большой Скотланд-Ярд. Именно благодаря этому полицейский штаб получил это хорошо известное всем прозвание.

Несмотря на жалобы моего дяди по поводу качества работы столичной полиции и некомпетентности отдела уголовного розыска, люди, которых я встретила внутри, были весьма квалифицированными и помогли мне найти мистера Экхерта. Я уверена, что стимулом для этой помощи послужила моя фамилия.

Спустя некоторое время меня сопроводили по извилистой темной лестнице вниз, в помещение, где находились заключенные. Мы проследовали мимо нескольких темных и грязных камер. Здесь стоял запах пота, крови и еще чего-то очень неприятного. Наконец мы добрались до камеры мистера Экхерта.

– Мина! – воскликнул он, увидев меня.

Он поднялся на ноги из темного угла, где до этого лежал на полу. Бросившись в мою сторону, он схватился за решетку обеими руками:

– Слава богу, вы пришли!

Я не показала своего удивления тем, что он использовал краткую форму моего имени, и манерой его разговора. Вместо этого я повернулась к констеблю:

– Спасибо, выход я найду сама.