От этого занятия меня отвлекли мысли о событиях предыдущего вечера, в частности о дерзком поведении моей партнерши. Импульсивность мисс Стокер поставила под угрозу не только нас самих, но и миссию в целом. У меня не было желания продолжать сотрудничество с такой взбалмошной особой. Я хотела поговорить с мисс Адлер о сложившейся ситуации, но ее не будет в музее раньше двух часов. Поэтому, чтобы поехать и поведать обо всем, что произошло прошлой ночью, мне пришлось дожидаться этого времени.
Только я собралась зажечь огонь под блюдом с датской пудрой с ароматом герани, как раздался внезапный стук в дверь. Я погасила пламя и отложила в сторону паровую зажигалку размером с палец.
– Войдите, – сказала я, поднимая защитные очки.
Миссис Рэскилл давно уяснила, что входить в лабораторию нужно осторожно. Это понимание пришло к ней несколько лет назад, после одного инцидента, когда она вошла во время эксперимента с пчелами. Я была должным образом защищена, но она – увы, нет. Полученные многочисленные укусы стали одной из причин, почему миссис Рэскилл перестала быть чуткой компаньонкой. Я могла находиться в лаборатории целыми днями, но она этого словно не замечала, потому что теперь беспокоила меня только в случае крайней необходимости.
– Для вас посылка, – произнесла она, прильнув щекой к двери, чтобы сначала осмотреть помещение.
– Пакет? – уточнила я настороженно.
Я ожидала, что Анх предпримет какие-либо действия – попытается совершить похищение или отправит угрожающее письмо, возможно,
– Как его доставили? – поинтересовалась я, задумчиво глядя на посылку.
– Это из службы столичной полиции, – ответила миссис Рэскилл.
Мои опасения сменились разочарованием: было бы интересно определить, как открыть пакет, не активировав находящуюся внутри бомбу. Однако поскольку это была столичная полиция, я расслабилась. У них не было причин присылать мне взрывчатку. Но при этом я не могла понять, зачем им понадобилось отправлять мне посылку.
Миссис Рэскилл вошла, решив, по-видимому, что наступил безопасный момент, чтобы нарушить границы моего святилища. Ее черные с проседью волосы были, как всегда, завязаны в деловой пучок. Ни одна прядь не могла выскользнуть из ее прически даже в самые беспокойные дни. Я часто задавалась вопросом, использовала ли она какой-то природный лак, чтобы волосы всегда были в порядке.
Хотя экономка едва доставала мне до подбородка, ей удалось продемонстрировать свое осуждение, когда она вручила мне пакет размером с небольшую книгу. Я не поняла, чем вызвано ее неодобрение: то ли беспорядком в моей лаборатории, то ли тем, что я оказалась как-то связана с полицией.
Я взяла посылку и внимательно ее изучила.
Сверху написано мое имя, аккуратно, но с большим количеством чернильных пятен:
Никаких других особенностей не наблюдалось. Оберткой служила вчерашняя газета. У меня появилась небольшая идея относительно личности отправителя. Я начала снимать бумагу, и тогда содержимое посылки выскользнуло и с грохотом упало на стол.
– Что это такое? – воскликнула миссис Рэскилл, приближаясь с выпученными глазами к гладкому металлическому предмету.
– Ничего особенного, – ответила я, но мои пальцы задрожали, когда я взяла устройство, которое до недавних пор принадлежало мистеру Дилану Экхерту.
Почему он отправил его обратно после того, как выкрал из моей спальни?
Или его послал кто-то другой?
– Я никогда не видела ничего подобного, – заявила миссис Рэскилл.