В комнате на маленьком столе стояли пиалы и чайник, в центре стола возвышался нарезанный обычный хлеб и мягкое масло «Рама», рядом в блюдце лежала горсть шариков солёного сыра, в небольшой вазе кусковой сахар, возле столика горой лежали подушки. В дальнем углу комнаты над огромным топчаном на казахском о чём-то вещал телевизор. Алексей и Егор переглянулись, на их лицах читалось недоумение, а как же бурная встреча, жареные бараны и шурпа?

– Это завтрак, мать с сестрой ушли школа, работа, а я не готовлю, женщины готовят, – предвосхитил вопрос о столь роскошном завтраке младший турок, оскалив белые зубы в подобие улыбки.

После невкусной еды прогулка по небольшому пыльному двору. От скуки Егор решил пойти погулять по селу, зайти на почту, позвонить родным. Открыв калитку, он услышал грозный окрик.

– Нэт, нельзя! Мы же вас не ставим на учёт как приезжих, там морочно, и вы на этой земле- нелегалы, вас арестуют и выгонят! – Джавдет подбежал к калитке, упёрся в неё всем телом, не пуская никого со двора, и громко продолжал кричать:

– Нэт, назад! Уйди!

– И как быть? У вас телефон есть, как в Россию звонить? – Егор был обескуражен и не понимал, почему он вдруг попал под домашний арест.

– Телефон только Джамбульская область, межгорода нет у нас, даже в Чимкент надо через оператора звонить, в Россию только с почты, – ответил Джавдет, задумался на секунду и добавил. – Вы сейчас в баню, потом отец приедет, и мать с работы привезут, она сегодня на рынке торгует, сразу всё будет: еда, разговоры.

– Лёха, смотри, бред какой-то, всё не так, как говорили, так мы-то не факт, что уедем через три дня? – обеспокоенный Егор, забежав в дом, закричал расслабившемуся компаньону, который вальяжно полулёжа на топчане, зажмурившись, смотрел канал «Хабар».

– Тихо! Нам сказали, цены писать на лук, я пишу, потом согласуем и купим, что дёргаешься? – Алексей раскрыл свой еженедельник в чёрной кожаной оплётке и тщательно переписывал объявления из бегущей строки, подслеповато поверх очков вглядываясь в экран телевизора. Быстро бегущая строка сообщала о продажах шкур, мяса, лука и всякого другого товара, в то время как на экране широколицые казахи отчитывались об очередной трудовой победе.

– И что цены, сравнил уже? – Егор внимательно смотрел на бегущую строку, шло объявление о продаже шерсти, за мешок просили несколько тысяч тенге.

– Да, цена не такая, как думали. Короче, подъём раз в пять есть, но мы не знаем, что съест погрузка, транспорт, не знаю, надо поискать подешевле, – Алексей, несмотря на всю неоднозначность всей поездки, был весел.

– Нам даже выходить нельзя, до почты сходить проблема, обещанной покупки лука в первые день-два нет. Может, посмотрим, если такая вата, подремонтируем машину и уедем назад? Пусть потеряем на бензине, но это мелочь, можем потерять всё! – Егор был взволнован, ощущение тревоги не отпускало его, внутри вс      ё клокотало от возмущения таким поведением турка, его обманом с первых же часов прибытия.

– Нужно хоть дня три оглядеться, всё наладится, в бизнесе всегда так, нужно проявить терпение, – Алексей бросил взгляд на часы, достал из сумки религиозную книжку в кожаном коричневом переплёте, углубился в её чтение, блаженная улыбка озаряла его лицо, каждый раз, переворачивая страницу, он возносил глаза к побелённому потолку, отчаянно шевеля губами.

Егор вышел на улицу, сел у дома, решив в первый день не паниковать, наслаждался ярким солнцем и пением птиц. Постепенно тепло, мерный стук мастерка и ласковый ветер успокоили Егора, в голове метрономом звучал голос, доносящийся неведома откуда: «Всё хорошо, смотри, какая погода, весна. В такую пору никто не может никого обмануть, просто у турок свои скорости принятия решений».

Джавдет вскоре подал сигнал о готовности бани. Баня оказалась небольшим помещением с печью, на которой стоял бак с водой, деревянный пол почернел от времени и покрылся плесенью, посреди торчал кран подачи холодной воды из скважины. После бани окружающее не воспринималось так остро.

Приехал Онур, много рассказал об удивительном урожае картошки, которую его родственник недавно возил в Москву, выручил кучу денег, и теперь его сын, Джавдет, взяв свою долю с картошки, присоединится к ним.

Ужин был плотным, по традиции он состоял из лепёшек, хлеба с толстым слоем масла «Рама» и чаем. В предвкушении скорого отъезда, Егор расслабился, перестав обращать внимание на однообразный и скудный рацион питания. Быстро промелькнул бессмысленный день, проведённый в тоскливом созерцании дворовой пыли.

Ночь внезапно накрыла всё пространство, небо покрылось яркими звёздами, Егор и Алексей вышли подышать. Чуть поодаль курили Джавдет и Жасур, женщины, как тени, промелькнули и удалились в сторону сарая, и вскоре, вытащив оттуда охапки дров, понесли их в дом.

– Ладно, пойду в огород, татарину долг отдам, – попрощался Егор с Алексеем и медленно побрёл вдоль стены в сторону туалета

Земля внезапно разверзлась, и Егор ушёл в яму глубиной несколько метров, над головой жалобно мигала какая-то звезда, по ноге в ботинок из кирзы стекала густая, согревающая ногу жидкость.