Фразы были обрывочные, выкрикивались без окончаний, Егору послышалось:

– В колону по двое, руки за спину, шаг вправо! Прыжок на месте – попытка к бегству!

Айше и Медине быстро накрыли на стол и удалились кушать из дома в пристрой. На столе красовались пиалы с чаем, лепёшка, масло «Рама», и появилась разнообразие – солёная капуста и пережаренная картошка.

– Ура, наконец-то, – вырвалось у Егора.

– Ага, почти шашлык, – пробурчал Алексей, набивая рот едой.

Рядом радостно поглощал пищу Джавдет, видно было, что и у него от «Рамы» очень устал организм, давно отказываясь принимать её. Доев, вышли во двор. День прошёл незаметно, вечерело, становилось прохладно.

– Эх, зря поели, теперь так лень двигаться, – зевая, протянул Алексей, но всё же быстро сбегал в дом и вышел с фотоаппаратом.

– Поехали, пощёлкаю виды. Аптека и почта! Вперёд!

Залезли в ржавый пыльный «москвич», Фара и Талха сели впереди, громко разговаривали, время от времени начинали смеяться и толкать друг друга. Так длилось минут десять, никто не предпринимал попыток начать движение.

– Родные, может всё же поедем, а! Или расходимся! – не выдержал Лёха.

– Э! Конечно! Едем же! Что, не слыхать? Движок так работает, – Талха при этих словах повернул ключ зажигания, вытащив подсос.

Машина затряслась в конвульсиях и из последних сил начала рывками двигаться вперёд. Приборы на панели показывали то ничего, то сразу всё. Выехали на изъеденную временем дорогу. Ямы через слой сидений и подвески больно ударяли по телам сидящих. Казалось, что снизу кто-то здоровый лупит кувалдой по подушкам сидений, от этих ударов тела подбрасывало, ударяя головой о грязный потолок. Выехали из села. Вот и промелькнула надпись «Сарыкемер». Впереди прямая дорога среди серо-жёлтой пыльной степи, обсаженная по краям высокими пирамидальными тополями. Дорога, идущая в никуда. Слева виднелись еле заметные силуэты гор, справа – бескрайняя, цвета ноябрьских листьев, степь.

Пассажиры молча и сосредоточенно терпели. Говорить в машине с оторванным глушителем никто не хотел. Редкие встречки о чём-то предупредительно мигали дальним. Егор бросил взгляд назад: за машиной тянулся шлейф сизого дыма, как за подбитым мессершмиттом из старых фильмов о войне.

– Э! Фара, смотри, это, по-твоему, нормально? По-моему, не нормально! – дёргая за руку турка, закричал Егор.

– Да масло жрёт как конь! Ничего, тут всего чуть более десятка километров осталось, дотянем! – Фара улыбнулся, ещё больше напомнив сбитого немецкого лётчика.

Вдруг наступила тишина. Машина встала. Талха исступлённо заводил аппарат, пока не высадил аккумулятор.

– Я выйду, сниму всё на память! – Алексей радостно вышел на воздух, начав щёлкать затвором фотоаппарата «Зенит».

Далее последовал часовой кросс с машиной наперевес. Жалкие попытки завести «москвича» при помощи проезжающих казахов. Темнело, лениво поднималась луна. Становилось холодно. Фара, уехавший в Михайловку на попутке за помощью, не возвращался.

– Говорил, что надо мне пару тыщ тенге на ремонт, э! Ехать давай! – сокрушался Талха. – У меня жена молодой, ребёнок, я тут таксую на машине, а тут вы, вези вас, а деньги потом! Машина сломалась, кушать что, тоже потом? Онур всегда только обещает, зря слушаю, а ведь родственник, дядя, вроде, двоюродный матери, не помню точно!

Сумерки прорезал свет фар, около «москвича» встала «Волга» на транзитных номерах.