Ночная дорога вдоль невидимого озера, вырываемые фарами редкие кафе да развешанная вдоль дороги копчёная рыба. Ветер всё усиливался, но снега стало заметно меньше. Онур увлечённо повествовал о прекрасном летнем отдыхе на Балхаше, поедании дешёвой рыбы и арбузов.
– Э, вот будет Чиганак, а тут рядом ракетная часть была, очень секретная! Озеро проедем и будем почти дома. Нужно бы в ночь Шуйскую долину проскочить, там могут травку подкинуть –опасное место! – опытный турок при последних словах добавил газу, машину затрясло на ухабах, казалось, что к концу поездки отвалится задний мост.
На рассвете остановились у стелы Шу, отдохнуть, поесть купленного балхашского сазана, выпить воды. Опасный участок остался позади, впереди Джамбул и отдых на настоящих кроватях.
– Это мы на легковой так бодро едем, на грузовой мы бы на всех весовых и постах-шмостах ГАИ зависали, много б дней ехали! Летом-то в объездку по степи жарим, через Байконур и выскакиваем на границе! Температура – степной полтинник, пыль-мыль! И чистый, как дыхание гор, насыщенный травами, плотный степной воздух, – Онур мечтательно закатил глаза и затянулся дымом дешёвой сигареты.
Измотанные поездкой все трое смотрели в окна и считали оставшиеся метры до финиша, вот выскочили на ровную трассу Чимкент – Алма-Ата. Уже недалеко Джамбул.
«Там в городе точно можно найти телефон, позвонить родным, успокоить, что доехали. Наверняка телефон есть у Онура в доме», – наивно думал Егор.
По радио звучали местные станции с необычными для уха названиями «Хабар» и «Шалкар», сообщали что-то важное на казахском.
Въезд в Михайловку, тополя вдоль дороги, село, где когда-то жили немцы, начало менять хозяев. Одновременно с развалом СССР, разрухой и засильем местного населения во всех органах власти немцы сразу начали уезжать на свою родину. Со слов Онура, он купил дом как раз у одного из таких переселенцев. Уехали и почти все русские, оставив так или за бесценок продав дома и квартиры, оставляя насиженные места истинным ценителям комфорта – деревенским казахам.
Светало, вдали стали отчётливо видны горные хребты. Поднималось яркое, тёплое южное солнце, снега не было вовсе.
– Всё, приехали? Тут прямо конец апреля! Только село называется Сарыкемер! – не выдержав, радостно выкрикнул оттаявший Алексей, вышел из машины, зажмурившись, подставил лицо встающему солнцу и взял фотоаппарат, чтобы дополнить свою хронику покорения Казахстана снимками въезда в село.
– Это сейчас казахи так назвали на свой манер, но мы, аборигены, называем его как раньше – Михайловка, – потирая красные усталые глаза, пояснил Онур и продолжил. – Тут через десять домов прижмись влево – вон, видишь –дерево, вот туда.И всё, считай, дома, приехали.
Джамбульские мытари
Разворот через всю проезжую часть – «Волга», как вкопанная, встала у въезда в добротный, оштукатуренный, покрашенный в белое, одноэтажный дом. Обессиленные путники, пошатываясь, вышли из машины, радуясь солнцу и теплу. Хотелось только спать. Сначала спать, потом уже заниматься поиском лука. Вошли во двор дома. Справа у сарая возвышался недостроенный тандыр, возле него суетился высокий узбек в тюбетейке. Онур, приобнял его, начал, что-то быстро вещать на непонятном языке, узбек обтёр руку о перекинутое через плечо полотенце и, оскалившись, подал её по очереди каждому, не дослушав имён гостей.
– Мой Жасур, лепешка, тандыр, хорошо работаю – после короткой презентации узбек, взглянув на солнце, достал из кармана папиросу ручной сборки и раскурил её. Егор почувствовал специфический запах – это был не табак.
– Онур, ончто, нарк? – Алексей и Егор многозначительно переглянулись, на лицах обоих застыло недоумение.
– Какой нарк-шварк, у нас тут вместо пива все дымят и вместо сигарет насвай кидают! Вы не командуйте, тут свой порядок! Сидите тихонько, всё будет тип-топ! – турок открыл дверь в дом, громко гаркнул что-то на турецком и громко защёлкал языком.
Вышли две женщины в длинных одеждах, их головы были покрыты платками.
– Это мой жена и дочь! Айше и Медине, – турок при этих словах грозно посмотрел на женщин и скомандовал на турецком, указав на печь, похожую на буржуйку. Женщины засуетились. – Женщина ленива от природы! Я им говорил, чтобы к приезду готовились! Вы, – обратился Онур к гостям, – не стесняетесь, снимайте туфли, заходите! Печка холодный, чай пока нэт! – Онур завёл компаньонов в дом.
Почти всё место большого зала, за исключением небольшого пространства перед входом, где стоял низким – ниже табурета – столик, занимал огромный топчан, обитый кошмой. Поверх кошмы лежали ковры, стены в зале тоже сплошь украшены коврами, на топчане лежали горы небольших подушек с причудливыми восточными орнаментами.
– Это мужское место: лежать, пить, курить, телек смотреть! Место женщин кухня, огород и ублажение мужчин! Тут вам не Россия! – довольный собой Онур провёл гостей в соседнюю с залом комнату, там стояли две стальных кровати, на их панцирных сетках лежали толстые матрацы.