– Обязательно! Сейчас до Караганда доедем, там кругом одни эстакады, сделаем и дальше. Лук-млюк скоро падать будет в цене, садитесь! – турок плюхнулся на сиденье, повернул ключ зажигания и приготовился пришпорить все сто пятьдесят лошадок.

Поехали. Егор толком не спал, автомате монотонно задавал одни и те же вопросы водителю, не слушая ответов.

– Мы где? А приедем скоро? Как и где прошло детство? Ваше политическое кредо? – задав последний вопрос, можно было впадать в дрёму, сидящие за рулем всегда долго рассуждали о политике, и нужно было лишь вовремя просыпаться, произнося что-то вроде:

– Ну не знаю. Не думаю, – и говорящий опять заходился в доказывании собеседнику своих убеждений. Онур, всячески критиковал Назарбаева и хвалил руководство России, Алексей вспоминал никем не виданные годы Екатерины без номера.

Нудная степная дорога вилась по бескрайней степи, сильные ветра перемещали снег, который даже при малейшем снегопаде переходил в низовую метель, грозящую остановить движение на много дней, заморозив незадачливых путников.

– Я так редко и плохо езжу! Обычно газ беру, кошму-мошму, спальники, валенки. А вы только колбасу взяли да чуть тушняка, с этим, если что, нам не выжить, – сокрушался почти не спящий в дороге турок.

– Но ты ж ничего не сказал, – отвечал Егор, отмораживая голой рукой боковое стекло и наблюдая на бредущими недалеко от дороги верблюдами.

– Я не думал, прощался с русской женой, дела уладил, думал, что вы умные! Вон как тщательно договор со мной делали, а тут совсем плохо всё! – злился турок то ли на себя, то ли на компаньонов.

– Давайте купим всё в Караганде? – зевая и с трудом разлепив веки, предложил Алексей.

– Нэт, ехать сразу до конца, тока еда и заправка! – зло и безапелляционно отозвался проводник.

Егор очнулся от странного запаха угля и какой- то ядрёной химии. Утро, густой зимний туман, панельные дома, на балконах сушится бельё, появляются очертания сильно дымящих труб.

– Это-то что? Мы что, едем по заводской территории? – глаза Егора округлились от удивления.

– Темиртау! Тут хорошо работа есть, но дымно. Это не туман – дым, – турок внимательно всматривался в задымлённую дорогу и впервые не курил. Даже ему хватало дыма сполна.

– Тебе сюда жить нужно ехать на курении сэкономишь! – предложил Егор, прикрывшись шарфом в надежде отфильтровать воздух.

– Э, нет, тут жить летом жара, зима холод – плохо. Фрукта нет. Только завод, – Онур был серьёзен при разговоре, делал большие паузы, казалось, что он уже спит.

Выехали с Темиртау, за руль сел Алексей, турка одолела усталость, под её действием воля его ослабла, душа оттаяла, и, перед тем как погрузиться в короткий сон, он поведал историю о своей страсти к чёрным Волгам.

– «Волга»-машинка, как дорога, построенная настоящими турками в Казахстане, – шоколад! Нэт, я в Германии был, родственники там, взял мерсы-шмерсы, гонял в Алма-Ату, Чимкент. И те машины лучше, и деньги с них получаешь много больше. Потом бандиты всё взяли под себя – невыгодно стало. Машину продал, половину отдал им, стал овощ возить. С тех денег купил первый свой камазик и дом в Михайловке под Тарасом. После иномарок только волгарь хорош. У меня такой был: чёрный, весь как драгоценный камень, в гранях и плоскостях. Тюнинг сделал, движок до ста восьмидесяти, задние двери убрал, передние удлинил прямо – «Мустанг-Кобра» 1977 года. Багажник подрезал, спойлер-шмойлер – красота! На капоте воздухозаборник от мерина спортивного забабахал. Ездил на нём по степи, как джигит. Караван грузовиков ведёшь, что у кого сломалось, на нём – рази сгонял, запчасти привёз-увёз. Разбился на нём: заснул на скорости и в бархан въехал – всё в хлам, до сих пор как вспомню, плачу, – в конце рассказа Онур попытался всхлипнуть, но тут же уснул, опрокинув голову на грудь.

Караганда встретила путников заметёнными улицами, гаражами, погружёнными в сугробы по самые крыши, торчащими посреди города копёрами, устремлёнными ввысь, и полным отсутствием обещанных турком эстакад. Архитектуру города дополняли высоковольтные линии без проводов и терриконы шахт посреди жилых микрорайонов. На выезде из города проснулся Онур. Остановились. Плотно поели прямо в машине тушёнкой и колбасой из своих припасов, запивая обильную снедь пепси, купленной ещё где-то под Курганом.

– Онур, ты сало прямо без хлеба в себя пихаешь! Вам же нельзя? – забеспокоился Лёха то ли за физическое, то ли за духовное здоровье мусульманина.

– Можно, я в походе. Нам можно всё, чтобы скрасить суровую походную жизн, –. с видом знатока возразил турок, впихивая в рот огромный кусок сала и заливая туда же сладкий манговый сок.