– Пойду рессору осмотрю, может, что сделаю, – Лёха вышел, взял инструмент и залёг у колеса.

Ветер и мороз усиливались, пошёл мелкий снег сначала в виде пыли, но вскоре стал размером с манную крупу, жёстко хлеставшей по щекам не успевших укрыться путников.

– Ну её!.. Подкрутил, там крепление ослабло – резьбу подсорвало, шайб наставил, вроде нормально, – Алексей радостно забрался в машину и отогревался, жадно начав уплетать мясо из открытой банки, ища глазами, чем бы таким запить, чтобы поскорее протолкнуть пищу. Его взгляд упал на открытую банку сгущёнки, одним махом ополовинив её, Лёха довольно улыбнулся. – Эх, как в армии на дембеле! Жаль не остался, сейчас бы уже как сыр в масле катался!

Дорога на Балхаш вся в ухабах, даже зимний асфальт не мог закрыть все изъяны покрытия: множественные ямы напоминали о нанесённых бомбовых ударах и, судя по общему состоянию, бомбили ещё в сороковые, а строили, скорее всего, в двадцатые годы. Линии электропередач без проводов, редкие далёкие деревни, степь и верблюды стали привычным пейзажем, вызывающим сон и умиротворение.

– Э, когда заправимся? – проснувшийся Алексей в ужасе показывал пальцем на стрелку уровня топлива в баке, уткнувшуюся в красную зону.

– Давай садись за руль, я что-то задремал и пропустил заправку, – нехотя признался Онур.

– Пропустил? Мы же тут нахрен замёрзнем! Есть ещё заправки? – сев за руль, не унимался Орлов.

– Да, километров через пять была и потом только через полтинник примерно у Балхаша, – засыпая, пробормотал турок.

Зато дорога внезапно стала ровная, как зеркало, свежий турецкий асфальт вселил надежду в удачный исход поездки. Егор дремал, как вдруг крик разбудил его.

– А заправка вся заметённая стоит, нет заправки! Лампочка замигала! Мы все замёрзнем! – Алексей отчаянно причитал, раскачиваясь за рулём в такт ударамсвоего сердца. Онур, промычав невнятное, продолжал спать.

– Езжай шестьдесят, смотри, до Балхаша полтинник, может, дотянем? – предложил план Егор.

– Блин, мы же весь бенз из канистр слили и забыли долить, эх, тупые, мы тупые, – причитал Алексей, отчаянно врубив на полную свою кассету, тщетно пытаясь подпевать грустную песню на английском только ему известного исполнителя. Турок спал, слюна из уголка его рта сладко стекала на подлокотник. Резкий удар о край высоченного сугроба, машина отлетела от него, ударившись о сугроб на другой стороне дороге и глубоко погрузилась в жёсткий степной снег.

– А-а-а, всё пропало! – Алексей схватился за голову.

– Жди! Сейчас! – Онур проснулся от удара, накинул куртку и выскочил осмотреть повреждения.

Оказалось, повреждения минимальные – оторвались задний бампер и глушитель, а так всё нормально. До Балхаша осталось ехать от силы пятнадцать километров. Степь вокруг изменилась: на её ровном лице появились гигантские корявины в виде отвалов пустой породы.

– Это карьеры, тут зэки работают, и идти туда просить помощь по степи, по снегу – не дойти! – перехватив взгляды Алексея и Егора, определил границы дозволенного турок.

В степи дул пронизывающий до костей ветер. Егор укутался в полушубок и молча стоял посреди ровной трассы, всматриваясь вдаль – ни одной машины. Февральское солнце низко висело над горизонтом, ещё четыре часа, и начнёт стремительно темнеть. «Волга» прорабов часа два, заглохнет, дров нет, нужно что-то предпринимать. Вдруг появилась надежда в виде пары грузовиков на краю горизонта.

– Всё, дальнобой поможет! Тут братья все, все помогут! – ликовал Онур, вытаскивая трос из багажника.

Одна фура проехала, обдав троицу солярным смрадом, вторая остановилась, из окна высунулся одетый в одну майку водитель.

– Давай цепляй! Дёрну, вытащим на дорогу, и я поеду, больше помочь не могу – мы на иностранцев работаем, график жёсткий! – водитель нового «Вольво» проехал чуть вперёд, дав зацепиться тросом, и легко вытянул «Волгу» на дорогу.