Накануне сделки.

Нудно и однообразно тянулись дни. Турки суетливо бегали, мало говорили на понятном языке. Алексей, осознав бесполезность своих записей, молча сидел на солнце, штудируя Священное Писание. Егор, заложив руки за спину, прогуливался по небольшому дворику. Жена турка вынесла в огород рассаду, опёрлась на лопату и с грустью осматривала небольшой огород, не решаясь приступить к его обработке.

– Может, мы поможем? Сидеть уж невмоготу! – вскрикнул с отчаянием и просьбой Егор.

– Да бери, копай всё, потом полить побольше, мы с Медине завтра высадим, – недоверчиво отозвалась женщина. Егор взял лопату и начал перекапывать огород, вскоре к нему присоединился Алексей.

В работе время пролетело веселей. Вечерело, ещё один день прошёл в ожидании чуда, но чудо не произошло. Ужин лепёшками и маслом, белые солёные шарики сыра немного разнообразили скудное меню. Во двор вошли довольные Онур и Джавдет, отказались от ужина и налили чай.

– Сегодня приедет родственник, у него старый мерс. Сгоняете на почту завтра, аптека, в город поедем, – весело заявил Онур. – Э, радуйтесь, мы были у Рашид-узбек, он нам даёт в долг солярку и помогает с ветеринарным контролем.

– Зачем в долг, что, денег не хватает?! – недоумённо воскликнул Орлов, грозно, как конь, раздувая ноздри.

– Зачем страх лицом делаешь? У вас на две машины только хватит, а мы четыре загрузим. Ваши бабки и бабки Назима уйдут в товар и аванс водилам-чудилам, а соляру в долг Рашидка сделает! – возмущённый турок бешено вращал глазами, показывая обиду на подозрения во лжи.

Джавдет быстро заговорил, поясняя:

– Да, Рашид известный, у него в Ташкенте бизнес: он там русским червонец царский продаёт, они у него чемоданами покупают, в саму Москву везут! Он под собой золотой базар держит – большой человек! Тут у него мать в Тарас живёт, да заправки тут держит на брате – приехал за выручкой. Отец позвонил, они встретились. Ресторан, то да сё, всё обговорили, теперь быстро уедем, – произнеся длинную речь на одном дыхании, Джавдет сытно отрыгнул и запил монолог чаем.

– Да, верно. Четыре шаланды-маланды грузим по тридцать тонн. Завтра «Волга» поедем продавать и водил искать. Я Рашид знаю с ПТУ – вместе учились, он сильный коммерс. У нас тут водка делают в Чимкенте, чеченец, друг Назарбаева, так вот, он вместе с Рашидом мутил. Деньги брали, фонды создавали, заводы покупали. Да, было время… – причмокивая губами, внезапно прервал свой рассказ Онур и закурил.

– Людей Рашид жутко уважает, он каждого второго тогда опрокинул на деньги. Потом, правда, как честный открыл пункты выдачи долгов, спустя пять лет начали всё же отдавать всякой кошмой, мукой, водкой. А что, хоть так, другие вообще исчезли, и след простыл! Этот реальный, не кинул… Так, ну, или как-то так, – замялся Джавдет, не найдя нужного слова, замолчал.

– Отдавать-то кто будет? Договор подписали с кем? – внезапно вскрикнул Алексей.

– Какой договор? Вот я пишу ему, что должен, он пишет, что мне нужно выдать. По его расписке всё сделают. Если я не верну, у меня всё заберут, это же так повелось, тут вам не там! – турок отвернулся, показывая, что разговор окончен. Грозно приказал что-то жене, та метнулась на двор, вскоре принесла тушку курицы и начала её быстро ощипывать. – Я как старший ставлю задачу на завтра: ехать базар, ставим «Волгаря», должны продать. Послезавтра за деньгами к отцу Назима в Киргизию и с водилами договор заключить. И, считай, всё – грузим лук и поехали Воркута, – Онур замолчал, развернулся и быстро пошёл к тандыру. Послышались выкрики, было похоже, что что-то идёт не так.

Егор и Алексей, переглянувшись, подошли поближе посмотреть, что происходит. Онур в гневе держал в руке измятые купюры, тряс ими перед лицом вышедшего из сарая Жасура, и гневно вопрошал на русском:

– Два дня торговли, пять мешков муки ушло, а денег на четыре мешка!

– Э, зачем? Я не вор, вон, поставил тесто, мешок ушёл! Что надо! Тандыр тебе сделал, пеку, где моя доля? Сплю в сарае! Давай плати, обещал за работу треть! А!