«Граммеры сдали магазин. Скоростухи больше, чем на Гидре. Там — всё: шихи, клады, таблы, диски с фактурой, камень зачётный. Короче, стаффа на пятую часть».

К такой лексике полицейская академия не готовила. Лёха растерянно забродил по страницам Уголовного кодекса, хотя знал, наверное, каждую статью и каждый подпункт.

— Информацию надо проверить, — объяснил оперативник, — человек нужен.

Не сговариваясь, посмотрели на стажёра, но Степнов возразил:

— Нет, не думай даже. Я против.

— Да ладно! Самый вариант. Барыги нас каждого знают. Кто ты, где ты, на какой машине, где ночуешь, где водку пьёшь. А это — свежачок! Лёха! Ты готов?

— Готов, — ответил стажёр, — а что надо?

— В первую очередь надо переодеться. Свитер у тебя есть?

Нужный свитер Лёха не нашёл. Выбирали между кардиганом на трёх пуговицах и шерстяным пуловером с дугообразным воротником.

— В таком на работу не ходи, — усмехнулся опер, — гардероб, конечно, так себе, не очень ментовской.

Стажёр растерянно пожался, предложил на выбор несколько рубашек, но Гоша обозначил ещё раз: только свитер.

Нашли дома у Степнова. Старый, вытянутый, с затяжками, на груди — прописная буква «Д».

— Динамо! Не запалится?

— За кого болеешь, Лёха?

— За Краснодар, — гордо произнёс тот.

Пришёлся по размеру. Стажёр намекнул, что свитер неплохо бы простирнуть. Степнов напомнил, что впереди не званый ужин, а полевой выход.

— Причёска ещё. Выбритый весь. А ботинки-то… снимай!

Нашли старые «адидасы», в которых следак иногда ходил на футбол. Протёртый нос, худая подошва.

— Так, значит. Ещё раз. Ты — кто?

— Я Лёха Старый. Пришёл от Дохлого.