— Многие мужчины приезжают на игры со всей семьей. Твой папа так тобой гордится. Он говорит, ты всегда такой смелый, когда тебе делают уколы от астмы. Он сказал, что почти все ребята хныкали бы, что им надо ездить на уколы каждую неделю, а ты никогда не жалуешься и не плачешь. Знаешь, это настоящая смелость…

Говорить было так трудно! Она попыталась сглотнуть.

— Нийл, задумай что-нибудь. Я так всегда делаю, когда мне страшно. Задумываю что-нибудь приятное, радостное. В прошлом году, когда я была в Ливане… это страна в пяти тысячах миль отсюда, и я писала про войну, которая у них была… и жила в крысиной дыре… и как-то вечером заболела. Грипп, и температура очень высокая, а я была совсем одна, и у меня все болело… руки, ноги… Совсем как сейчас, когда они связаны… Но я заставила себя думать о приятном, о том, что я сделаю, когда вернусь домой. И вспомнила картину, которую хотела купить. Гавань с парусными яхтами. И я обещала себе, что куплю ее сразу же, как вернусь. И купила.

Ее голос становился все тише, и он старался слушать изо всех сил, чтобы не упустить ни словечка.

— И я думаю, нам надо придумать для тебя что-то хорошее, по-настоящему. Ты знаешь, твой папа говорит, что Луфтсы совсем собрались во Флориду.

Нийл почувствовал, как гигантский кулак стиснул его грудь.

— Успокойся, Нийл. Помни: вдох… выдох… дыши медленно. Ну, так когда твой папа показывал мне ваш дом, и я увидела комнату Луфтсов и посмотрела из окна, словно бы на свою картину. Ведь оттуда видны и гавань, и яхты, и пролив, и остров. И на твоем месте, когда Луфтсы уедут во Флориду, я бы взяла эту комнату себе. Поставила бы там книжные шкафы, и полки для твоих игр, и письменный стол. А альков такой большой, что ты мог бы разместить там рельсы для своих поездов. Твой папа говорит, что ты раньше очень любил свои поезда. Когда я была девочкой, то тоже играла с поездами. По правде сказать, у меня и сейчас есть замечательные лайонские поезда, которые прежде были моего папы. Вот какие они старинные. Я бы хотела подарить их тебе…

Когда Луфтсы уедут во Флориду… Когда Луфтсы уедут во Флориду… Шэрон не думает, что он уедет с ними, Шэрон думает, что ему надо взять их комнату себе.

— И я сейчас испугана, и мне неудобно лежать, и я очень бы хотела выбраться отсюда, но я рада, что ты со мной, и я расскажу твоему папе, как смело ты себя вел и как ты старался дышать медленно и не кашлять.

Тяжелый черный камень, который, казалось, всегда давил грудь Нийла, немножко сдвинулся. Вот так он раскачивал молочный зуб, перед тем как тот выпал. Голос Шэрон покачивал камень взад-вперед, взад-вперед. И вдруг Нийла сморил сон. Руки у него были связаны, но он мог шевелить пальцами и провести ими по руке Шэрон, пока не нашел того, что искал — край ее рукава, за который мог держаться. Зажав в пальцах мягкую шерстяную ткань, он уснул.

Тяжелое, хриплое дыхание обрело размеренность. Шэрон со страхом вслушивалась в хрипы, ощущала, как тяжело вздымается грудь Нийла. Комната была такой леденящей, такой сырой, а Нийл уже простужен! Но по крайне мере, лежа вплотную, они греются друг о дружку.

Который сейчас час? Сюда они попали сразу после половины восьмого. Этот человек… Лиса… провел с ними несколько часов. Давно он ушел? Наверное, уже полночь. И наступил вторник. Лиса сказал, что они пробудут тут до среды. Как Стив сможет за один день собрать восемьдесят две тысячи долларов? И почему такая дурацкая цифра? Попробует ли он связаться с ее родителями? Это будет нелегко, они же сейчас в Иране. Когда Нийл проснется, она расскажет ему про это и про то, что ее отец инженер.

«В среду утром мы с тобой уедем, и я оставлю сообщение, где найти мальчишку». Она проанализировала это обещание. Надо будет притворяться, что она хочет уехать с ним. Как только Нийл останется в безопасности и на вокзале она окажется с похитителем одна, можно начать кричать. И не важно, что он может с ней сделать, рискнуть необходимо.

Почему, во имя всего святого, он их похитил? И как странно он смотрит на Нийла. Словно ненавидит его и… и боится. Но это невозможно!

Он не снял повязку с глаз Нийла, потому что боится, как бы Нийл его не узнал. Может, он из Карли? Если это так, может ли он оставить Нийла в живых? Нийл увидел его, когда он ворвался в дом. Нийл уставился на него. Нийл узнает его, если снова увидит. Конечно! И он тоже должен это понимать. Решил ли он убить Нийла, едва получит деньги?

Да, решил.

Если он и выведет ее отсюда, для Нийла это будет поздно.

Страх и гнев заставили ее теснее прижаться к Нийлу, попытаться укрыть его женским изгибом своего тела.

Завтра. В среду.

Вот что, наверное, чувствует сейчас миссис Томпсон. Сию минуту. Эту ярость, страх, беспомощность. Извечное стремление защитить свое дитя, Нийл — сын Стива, а Стив уже столько страдал. Стив, наверное, вне себя от отчаяния. Он и миссис Томпсон терпят одинаковую муку.