Книги
Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма
Спустя месяц со дня создания УНДО потряс первый скандал. 11 августа 1925 г. был выбран новый состав Президиума и ЦК УНДО. Своего поста лишился Кость Левицкий, человек чрезвычайно самолюбивый. Он не смог перенести, что его не только не выбрали председателем УНДО, но даже с большим трудом и долгими переговорами провели в ЦК, что «молодёжь» – «смаркачи» не только не слушаются его, а в глаза над ним смеются и считают его политическим трупом. Кроме того, власть перешла к его личным смертельным врагам В. Целевичу и Д. Палиеву. Начались частые таинственные поездки К. Левицкого к Е. Петрушевичу и одновременно явная борьба против нового правления.
Д. Палиев ответил нападками в газете «Новый Час» против Е. Петрушевича и К. Левицкого. Диктатора обвинили в том, что он украл деньги, предназначенные американскими украинцами на похороны Д. Витовского (один из деятелей ЗУНР –
Связь УНДО с германской стороной осуществлялась через доктора А. Маритчака, заместителя председателя партии и секретаря иностранных дел. Он готовил (кроме всяких писем на французском языке в Лигу Наций и представителям Антанты, с разными протестами по школьному делу, по делу политических заключённых и т. д.) каждую неделю обзор положения галицийских отношений и деятельности УНДО для немецкого МИДа. Все важнейшие письма и меморандумы для заграницы и эти еженедельные обзоры он посылал через немецкое консульство в г. Краков, ул. Варшавская, д. 7. Пересылку и передачу материалов А. Маритчак осуществляет в условиях соблюдения конспирации через присланного чиновника консульства или ездит туда иногда лично скорым поездом. Два раза летал на самолёте. Об этом мало кто в партии знал. С марта 1926 года немцы ежемесячно стали выделять для УНДО 2000 долларов на организационную работу в интересах Германии[190].
В условиях первого политического кризиса УНДО полковнику пришлось приложить определённые услиия, чтобы не расколоть партию или же не «придушить» её в «жарких объятиях» оппозиции во главе со своим ставленником Д. Палиевым. Торопливость Е. Коновальца по формированию политических стуктур в Восточной Малопольше отчасти понятна на фоне перехода к демократическим формам национальной борьбы. Но при этом приходилось учитывать интересы и задания польских и германских «хозяев» и заниматься политической эквилибристикой, так чтобы не попасть под подозрение собственных земляков и «увистов». А поводом к этому послужило «брожение» в рядах УВО после очередного разгрома и раскола организации. Как сообщал польский консул в Кенигсберге, в сентябре 1925 г. в г. Ужгород (на границе с ЧСР) прошёл съезд УВО, на котором националистическая часть украинской боевой организации выразила агрессивное недовольство отсутствием финансовых средств к существованию. Особую озлобленность присутствующих вызвал к себе вождь и организатор боевых групп полковник Е. Коновалец, которого обвинили в растратах общественных денег. Там же, на съезде, было предложено выдвинуть на его место кандидатуру Василия Вышиванного. Учитывая возникшее тяжёлое состояние организации, коммунисты Гал
По странному стечению обстоятельств, для г
Политическая платформа Легии содержала следующие положения:
1. ЛУН является политической организацией, в которой интересы целой нации и собственного государства ставятся выше интересов какого-нибудь отдельного класса или политической партии;
2. ЛУН ставит перед собой задачи полного освобождения путём консолидации борьбы всех национально-государственных элементов. ЛУН констатировала, что в связи с тем, что отсутствует объединительная сила, необходима диктатура – но не пролетариата или партии, а диктатура украинской нации посредством объединения группы организованных украинских националистов-патриотов, которые овладели государственно-творческой тенденцией и будут стремиться к её осуществлению всеми способами и силами… В начале своего существования в ЛУН преобладали три течения: «Шаповаловское» (Никита Шаповал – лидер эмигрантских социал-революционеров в Праге), «Скоропадского» и «Остряницы» (генерал УНР Остряница –
Политическое объединение ГУНМ было создано на территории ЧСР, в лагерях интернированных воинов УГА в городах Юзефов и Либерец в 1921 г. с целью координации политической работы против враждебных украинскому национализму влияния коммунистов и прочих течений «революционной мысли». Возглавили организацию: Мирослав Коновалец (родной брат «керманыча» –
Члены ГУНМ выступали против советофильства и «сменовеховства»[195] за «соборное, независимое, суверенное, демократическое Украинское государство, объединяющее в своих границах все земли, заселённые украинским народом (выделено –
Аналогичные цели своей деятельности поставила перед собой вновь образованная Легия, в состав которой также вошли политические организации, такие как Украинское Национальное Объединение, Союз Освобождения Украины (СВУ), Союз Украинских Фашистов.
Не прошло и полгода, как весной 1926 г. в Восточной Малопольше происходит объединение Организации Высших Классов Украинской Молодёжи (ОВКУМ), членами которой являлись ученики старших классов гимназий (одним из них был будущий лидер ОУН(б) С. Бандера –
Как видим, в течение менее одного года полковник Е. Коновалец, проявив недюжинные способности, умудрился создать три политические партии, которые со временем возглавили всё националистическое движение в эмиграции и в Галиции. При этом надо учесть, что УВО в лице нового руководителя УНДО Д. Палиева (летом 1926 года был заменён Д. Левицким) получила нового команданта Краевой экспозитуры УВО, который в 1928 г. был избран в польский сейм и вошёл в состав парламента страны. Данная политическая активность «керманыча» была вызвана не столько перепрофилированием деятельности националистов, сколько недовольством членов УВО самой фигурой Е. Коновальца, которого стали обоснованно подозревать в предательстве и присвоении денежных средств от американских украинцев, о чём ходили упорные слухи, но и прежде всего с изменениями, произошедшими в политике Германии в отношении Польши. Время потенциального вооружённого конфликта прошло. Настало время мирного сосуществования в рамках заключённого в Локарно Рейнинского гарантийного пакта. В соответствии с ним были подписаны в том числе германо-польское и германо-чехословацкое соглашения, по которым стороны обязывались не применять вооружённую силу друг против друга, а все споры решать мирным путём. Франция, в свою очердь, заключила гарантийные договоры безопасности с Польшей и Чехословакией. Однако в конечном итоге бенефициаром в вопросах европейской политики после Локарно стали Великобритания и САСШ. Франция окончательно утратила руководящую роль на европейском континенте.
В целом результаты Локарнской встречи глав европейских государств были позитивными для Германии. Она прорвала международную изоляцию. В какой-то степени это стало возможным благодаря проведённому накануне в Женеве конгрессу национальных меньшинств. Данное мероприятие было инициировано, организовано и профинансировано немецкой стороной. Перед началом конференции в Локарно, когда они ещё не были уверены, какой оборот примет конференция, немцам необходимо было подчеркнуть захватнические устремления поляков и саму Польшу представить как вулкан войны, который всегда угрожает европейскому миру. Исполнителем этой инициативы стал немецкий профессор Венского университета – Отто. Для того чтобы навредить Польше в европейском, общественном мнении, немцы планировали использовать украинцев и белорусов как этнические меньшинства, испытывающие всяческие притеснения по национальному признаку. Поэтому ещё в августе 1925 года сенатор польского сейма Гасбах провёл переговоры с сенатором-украинцем Черкавским и белорусом Яремичем об их участии в конгрессе. Переговоры привели к положительным для немцев результатам. Когда было назначено время конгресса, то Черкавский, сенаторка Левчановская и белорус Яремич выехали за счёт немцев в Женеву. Туда же по указанию МИД Германии был отправлен представитель Е. Петрушевича – Р. Перфецкий. Однако уже в Женеве указанные делегаты получили новые инструкции из Берлина, которые требовали не допустить проведения конгресса, а если бы он и состоялся, то исключительно по линии лояльного отношения нацменшинств к государствам, в которых они живут. Это официально поддержали польские делегаты. Украинские и белорусские делегации подали заявления (декларации), которые появились в печати, и не приняли участия в совещаниях, оставаясь в роли наблюдателей. Возможно, проведённый немцами этот политический шантаж стал одним из доводов, позволивших им в конечном итоге заключить пакет мирных договоров в Локарно.
Возвращаясь на родину, польские сенаторы имели встречу с Е. Петрушевичем в Берлине. От него они узнали, что немцы субсидируют украинские военные организации, как равно и правые украинские партии. Руководителем первого движения является Е. Коновалец. Ему помогают Д. Палиев и М. Матчак. Что касается субсидий правым партиям, работу на этом направлении ведёт д-р Лодзинский, который и организовал новую партию УНДО, которая полностью ориентируется на немцев[198].
Принимая во внимание резкую смену политической обстановки в Европе – с военной на мирную, Германии пришлось менять и тактику в отношении своего нового «заклятого» друга – Польши. И не столько менять, сколько подстраиваться под новые условия. Однако маховик националистического украинского движения, запущенный Германией в 1920–1921 годах, набрал весьма приличную инерцию и был в состоянии лишь замедлить своё антипольское поступательное движение – не больше. И чтобы купировать тлеющий национализм, канализировать его в сторону демократической, партийной и парламентарной демагогии, немцы рекомендовали Е. Коновальцу срочно создавать политические, радикальные партии из униженного и оскорблённого молодого поколения. Именно о них в те годы говорил один из идеологов зарождающегося германского национал-социализма Грегор Штрассер: «Честь нации может возродить лишь новое поколение, которому по молодости не чужды честолюбивые планы возрождения нашей родины, а также неведомы ужасы фронта и боевых действий». Таким образом Е. Коновалец, как и в июле 1921 г., вновь потянулся к молодёжи, стараясь перехватить инициативу у старшего политического поколения-конкурента. И молодёжь пошла ему навстречу как овеянному некой национальной харизмой Тарасу Бульбе – защитнику обездоленных и борцу с ненавистной шляхтой. Его имя связывали с деятельностью УВО, и байки о его «геройствах» в борьбе со шляхтой разливались как «кобзарские думы» по всему Краю.
О том, что в новом националистическом движении (зарождающейся ОУН) ставка делалась на молодёжь, свидетельствуют и решения конференции, прошедшей в начале августа 1932 г. в г. Карлсбаде. На ней принимали участие: Е. Коновалец, Н. Сциборский, Д. Андриевский, Р. Яри. В конце месяца она была перенесена в Прагу без Д. Андриевского и Н. Сциборского, но с Л. Костаривым, М. Мартынцем и П. Моралевичем. На ней обсуждались вопросы, связанные с уголовным, судебным процессом над ОУН, прошедшим в Варшаве, и тактикой дальнейших действий организации. Были приняты решения: «…1. Продолжать акцию по установлению «диктатуры» ОУН как в эмиграции, так и в Крае… акцент делать на молодёжь (
Не могли эти легенды пройти и мимо сотрудников окружных отделов политической полиции (ООПП) Главной комендатуры Государственной полиции (ГК ГП) МВД Речи Посполитой. Окружные отделы (Бюро – экзэкутива –