И вот 12 мая 1926 года маршал повёл эти войска на штурм столицы. Вечером начались вооружённые столкновения между верными правительству войсками и путчистами. На 14 мая войска под командованием Т. Розвадовского и В. Андерса приостановили наступления «пилсудчиков» и начали их теснить. Но в самый напряжённый, кульминационный момент, когда была предпринята попытка окружить мятежников, началась стачка железнодорожников, а затем и всеобщая стачка в стране, сопровождаемая сооружением баррикад, формированием добровольческих отрядов, что в корне изменило к худшему позицию проправительственных войск. Дальнейшее противостояние могло перерасти в гражданскую войну, чего так боялись лидеры обеих сторон. 15 мая правительство подало в отставку, а президент С. Войцеховский передал свои полномочия маршалу сейма М. Ратаю. Последний, по рекомендации Ю. Пилсудского, назначил на пост премьера профессора Львовского политехнического института К. Бартеля.

31 мая 1926 года состоялось объединённое заседание сейма и сената для выборов нового президента. За два дня до этого Ю. Пилсудский принял представителей ряда партий и весьма недвусмысленно предупредил их, что если выборы пройдут не так, как он ожидает, то ему придётся «править с помощью кнута». Узаконив таким образом государственный переворот, он, чтобы сохранить неограниченную конституционными нормами свободу для своих диктаторских планов, отказался занять пост главы государства, порекомендовав единомышленника, профессора Львовского Политехнического института (Политехники) И. Мосьцицкого, который и был избран 1 июня 1926 года[226].

Распустив сейм и сенат на каникулы и используя конституционную поправку, вступившую со 2 августа 1926 г., президентским декретом был учреждён пост генерального инспектора вооружённых сил. Инспектор не нёс никакой ответственности за свои действия ни перед правительством, ни перед сеймом. 27 августа 1926 г. на эту должность «взошёл» маршал Ю. Пилсудский, которую занимал до дня своей смерти в мае 1935 года, как и портфель военного министра. 2 октября 1926 г. он возглавил правительство. В стране был провозглашён «режим санации» («оздоровление» – О.Р.), или режим «правления полковников» (так как окружение диктатора составляли в основном военные лица из действующей армии или ветеранов Польских легионов).

Тогда же, 2 августа, после месяца обсуждения в сейме и сенате была принята поправка к конституции, которая существенно ограничивала права законодательных органов, снимая с них привилегии по контролю со стороны сейма и сената и расширяя права и полномочия президента, а иногда и игнорируя законодательные акты этих органов[227].

Довольно любопытным нюансом возникшей на май 1926 года ситуации в Польше является предвидение кризиса и его последствий правительством УНР в Варшаве во главе с С. Петлюрой. В своём письме от 25 ноября 1925 года (!) министру иностранных дел УНР в Париж Тхоржевскому премьер правительства А. Левицкий писал: «…Для Вас будет интересно узнать, как обстоит дело с кризисом правительства Польской Республики. Основные причины кризиса находятся в финансово-хозяйственной политике. Кризис принял острую форму, главным образом потому, что маршал Пилсудский остро поставил вопрос о смене министра военных дел. Решительность маршала Пилсудского, за которым стали все левые политические группировки, просто заставила его противников принять его предложение. Они сводились к двум пунктам, а именно: 1. Пост министра внутренних дел будет занят лицом, на которое маршал Пилсудский даст своё согласие. 2. Правительство оставит политику кокетничанья с Советской Россией.

…По нашему мнению, Польская Республика сейчас переживает большой финансово-экономический кризис, нежели в 1923 году, и нужно считаться ещё с тем, что кризис примет ещё более острые формы. Если польские финансы не получат теперь из заграницы необходимые для оздоровления кредиты, то нужно серьёзно считаться с внутренними волнениями, которые в конечном счёте приведут к провозглашению военной диктатуры» (выделено О. Р.)[228].

О том, что представители галицких, украинских кругов, предвидя наступления диктатуры, стали налаживать отношения с Ю. Пилсудским ещё до государственного переворота, могут свидетельствовать интенсивные переговоры с маршалом, предпринятые ими с осени 1925 года. Так, в ноябре УНДО в лице С. Федака, по указанию немцев как кураторов этого политического объединения, провело с польским правительством переговоры по делу польско-украинского соглашения. Одновременно Правление УНДО во главе с А. Маритчак дважды встречалось с премьер-министром В. Грабским по этому же вопросу. Вскоре им были предприняты попытки через представителя Е. Петрушевича в Женеве Перфецкого подготовить почву с польскими делегатами от Литвы и Восточной Пруссии для переговоров с правительством Польши. В конце октября прошло совещание А. Левицкого, В. Целевича и А. Маритчака с Львовским воеводой.

3 и 4 ноября 1925 года состоялось совещание указанных лиц и сенатора Черкавского с премьером Грабским. Через неделю делегация УНДО выехала в Данциг к Е. Петрушевичу. Проблема оформления двухсторонних отошений сводилась к признанию со стороны Е. Петрушевича, как руководителя франкции в УНДО, польской государственности, обойдя обсуждение вопроса границ, а украинские представители поставили условием возвращение в Польшу Е. Петрушевича и автономию всех оккупированных украинских земель. На встрече с делегатами Е. Петрушевич заявил, что он не верит полякам и на соглашение с ними пойдёт лишь тогда, когда они фактами докажут свою добрую волю к украинцам.

После этого визита В. Целевич самостоятельно отправился в Берлин, где встретился с Е. Коновальцем, который являлся официальным представителем УНДО за границей и которому УНДО поручило провести работу среди военных эмигрантов и вызвать среди них сочувствие к планируемой польско-украинской военной агрессии против Советской Украины. По этому делу Е. Коновалец выезжал в Прагу, где имел совещания с галицаями и надднепрянцами, с иными украинскими группами, враждебными советской власти. В частности, с представителями закордонной группы УСДРП (Чернуха), с группой Н. Шаповала, с членами ЦК УСДИ (Мазепа, Безпалко и Феденко), с блоком хлеборобов-гетманцев, с социалистами-федералистами (Лотоцкий, Дорошенко и Славинский), с организацией украинской молодёжи (Индишевский) и с представителем УСС (сечевики) генералом В. Старосольским.

На этих совещаниях Е. Коновалец, по поручению руководства УНДО (выделено О. Р.) доказывал, что нынешняя политическая ситуация в СССР и Польше складывается так, что неизбежно приведёт к вооружённому конфликту, и что падение советской власти может застать украинцев неподготовленными. Исходя из этого, полковник предложил план создания военной организации на Украине и указал на необходимость создания военных центров в эмиграции, куда бы входили также и уроженцы Галиции. За исключением ЦК УСДРП (Украинской социал-демократической рабочей партии), все вышеперечисленные группы принципиально согласились с этим предложением, приняв за основу тезис «освобождение Украины из-под большевистской оккупации». Для практического проведения мероприятий по объединению и подготовке к военной агрессии на Советскую Украину структур украинской эмиграции Е. Коновалец оставил в Праге своего заместителя сотника Р. Ярого.