Однако возвратимся к УВО в 1925 году. Эффектом разорвавшейся бомбы в Польше стал начавшийся в декабре 1924 года судебный процесс в отношении так называемых «басарабовцев», т. е. в отношении Ольги Басараб (погибшей в тюрьме), А. Мельника, В. Коваленко, коменданта округа Перемышляны Е. Зибликевича, Г. Лихолата, Н. Билинского, Ирины Вахняниновой и других, продолжающийся до апреля 1925 года[219]. Всего до 1928 г. около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. По данным «двуйки», в 1929–1935 гг. около 630 украинцев занимались разведывательной деятельностью в интересах соседних государств (26 % от общего числа подозреваемых в шпионаже)[220].

В ходе судебного следствия был оглашён значительный объём секретных и конфиденциальных материалов польских вооружённых сил и правоохранительных органов, изобличающих членов УВО в работе на германскую и советскую разведки. Обнаруженные в ходе обыска квартиры О.

Басараб 34 секретные инструкции на немецком языке, рефераты польской разведки, иностранная валюта свидетельствовали, по заключению дефензивы, что указанная организация занималась не только шпионской деятельностью, но и готовила государственный переворот[221].

Как установило следствие, получаемые при проведении разведывательной деятельности материалы направлялись О. Басараб в адрес некой Марии Калиш в г. Шоенберг, ул. Вилендштрассе, L 42 и Шнайдер Ловенталя – Фрейсингерштрассе, д. 2. Также сообщались фамилии майора Кунта и некоего Заремби в г. Шоенберге возле Берлина. Допускалось, что в данных адресах находится разведывательный центр УВО[222].

Трагизм всей ситуации со смертью 12 февраля 1924 года Ольги Михайловны Басараб заключается в том, что своим молчанием и отказом что-либо сообщать следствию она никому ничем не помогла. Но перед её мужеством, верностью, стойкостью и презрением к смерти стоит снять шляпу.

Польска дефензива и полиция располагали всей необходимой информацией и уликами в отношении членов организации, полученной от своего агента влияния в УВО-абвер – полковника Е. Коновальца. О мотивах его сотрудничества с «оккупационным режимом» в Галиции сообщалось выше.

28 марта 1925 г. в малом зале уголовного суда г. Львов был вынесен приговор в отношении 10 членов УВО-абвер, обвинённых в антигосударственной деятельности и проведении «шпионажа в пользу Германии и Советов». Допускаем, что именно по этому делу «увистов» «Советы» фигурировали больше для целей пропаганды и очередного обвинения «кровожадного» большевистского режима. Этим пунктом обвинения польские власти пытались одним выстрелом подстрелить сразу двух зайцев.

Но на этом дело не закончилось.

В конце декабря 1925 года в ходе проведения операции по ликвидации остатков разгромленной националистической организации на территории Восточной Малопольши в руки львовской полиции попала тайная инструкция на немецком языке, при осмотре которой несколько листов документа носили название «Der Volkskrieg» и содержали указания о способах борьбы угнетаемого украинского населения с польскими оккупантами (не стоит забывать, что до 1918 г. это была территория Австро-Венгрии, где немецкий язык был профильным при обучении в школе). Однако формы противостояния местных властям оказались несколько необычными.

По мнению следствия, указанная брошюра однозначно указывала на Германию как инспиратора террористических и сепаратистских акций в Польше. В соответствии с её содержанием антигосударственные организации, создаваемые в анклавах проживания национальных меньшинств, должны были аккумулировать в свои ряды специалистов: по взрывчатым веществам, отравляющим газам, бактериологическому оружию, инженеров-техников. Главные транспортные артерии Края, в том числе и железные дороги, должны были находиться под постоянным наблюдением. В случае государственного переворота или военной интервенции военные гарнизоны должны быть блокированы, военнослужащие этих подразделений – ликвидированы, казармы – заминированы. Особе внимание уделялось использованию бактериологического оружия, а также ведению шпионской деятельности[223].

Содержание публикации в польской прессе очень созвучно со словами друга и коллеги Ю. Головинского по УВО Осипа Матковского, которые он поведал в своих воспоминаниях. В частности, он писал: «…Ю. Головинский пробовал реализовать целый ряд проектов новейшей тактики противопольской борьбы с применением:

1. Газового оружия (как акт мести за антиукраинские действия польского правительства в Галиции и на Волыни – совершить газовые атаки в Кракове, Познани и Варшаве);

2. Бактериологического оружия (путём отравления водопроводов в наиболее крупных городах «коренной» Польши – с целью ослабить Польское государство через распространение эпидемий на польских этнических территориях);

3. Авиации (сделать подпольный аэродром УВО в Карпатах на территории Чехословакии и закупить несколько спортивных самолётов в странах Америки для совершения террористических актов против Польского государства)[224].

Вполне возможно предположить, что Ю. Головинский после штудирования положений немецкой инструкции допускал, что занимается низкопробными «эксами», и не желал остаться в истории Украины как типичный уголовник. Другое дело – «травануть» половину страны вместе с земляками!

Начавшийся 1926 год был омрачён для членов УВО очередными разоблачениями и судебными процессами. Как сообщала польская пресса тех дней: «19 февраля 1926 г. перед окружным судом г. Львов предстали 5 членов “Всеукраинской военной организации”, которая была создана для вооружённой борьбы против захватчиков украинской земли, а именно: Польши Румынии, ЧСР и Советов. Центр организации находился во Львове. Перед судом предстали: братья Яворские – Теодор, Стефан, Ян – студенты Львовской “Политехники”, Дмитро Ятушка и Михаил Мариньяк, слушатели философского факультета университета Яна Казимира…».

Тогда же, 21 февраля 1926 г., сообщалось, что в связи с раскрытием УВО оказалось, что центр организации находится в Берлине. Полиция по месту проживания арестованных провела обыски и обнаружила важные програмнные и шпионские документы. Один из арестованных – студент филологии Якушко – ранее уже задерживался правоохранительными органами за сбыт фальшивых документов для украинцев[225].