Наполеон умело играл на «рыцарских струнах» императора Павла I. Уже в самом начале февраля 1800 г. было объявлено, что французским правительством запрещено нападать на русские корабли. В ответ на это Павел I издал 8 февраля 1800 г. указ, что «вследствие мер, принятых со стороны Франции к безопасности и охранению российских кораблей, повелеваем сношения с сей державою по торговле разрешить и прежние положения на сие запрещения отменить»[139]. Несмотря на это разрешение, развитие торговли с континентальной Европой было очень затруднительным: морские пути блокированы Англией, а сухопутные оставались очень затратными и не менее рискованными.
Иначе говоря, прекращение торговли с Англией для российских купцов и помещиков было не менее, если не более болезненным, чем для английских. За своими и следили больше. Все это немного напоминало пословицу: бей своих, чтобы чужим неповадно было! И это не могло не вызывать недовольство в стране.
Гораздо рациональнее была идея Павла I наладить торговые связи с восточными азиатскими странами: Индией, Китаем, Персией. Повышение активности в данном направлении начинает наблюдаться как раз после начала конфликта с Англией, и расширение торговли в указанном направлении, особенно с Индией, напрямую затрагивало английские интересы.
В то же время надо отметить, что интерес к связям с Азией и к азиатской торговле у российских правителей наблюдался давно: о военных и торговых походах на восток российские правители задумывались со времен Петра I. Да и «Греческий проект» Екатерины II также показывал большой интерес к восточному вектору внешней политики России. Несмотря на постоянно заявляемое несогласие с политикой своей матери, император Павел I продолжил мероприятия по расширению торговых связей с Востоком. 28 декабря 1798 г. с целью «распространения торговли оборотов с азиатскими народами» было разрешено ввозить через Кизлярскую, Троицкую и Моздокскую таможни и Архангельский порт предметы слесарной и столярной работы, кроме воинского снаряжения, железо и медь, иностранные монеты[140]. В течение последующих лет в императорском совете, а также в Коммерц-коллегии поднимались вопросы развития торговли с Китаем и Персией.
Несмотря на большой интерес верховной власти к указанной проблеме, говорить о каком-либо серьезном товарообороте с восточными странами не приходится. Тем более что у России был налаженный рынок с Англией. Поэтому после разрыва с ней всех отношений вопрос о расширении азиатских рынков встал особенно остро. Еще в конце 1799 г. император поручил президенту Коммерц-коллегии найти нескольких купцов, с которыми он мог бы встретиться и обсудить вопросы азиатской торговли. Такая встреча состоялась 1 декабря 1799 г. на заседании Совета, и император выразил купцам «высокомонаршее и отеческое благорасположение»[141].
Осенью и зимой 1800 г. одно за другим проходят совещания по поводу организации этой торговли. На одном из первых, в сентябре 1800 г., генерал-прокурор обратился к тем же представителям купечества, которые уже встречались с императором, с предложением предоставить казачьи эскорты для сопровождения грузов. Также купцам было предложено подать свое мнение о «пользах и нуждах торговли и промышленности». Это предложение вызвало неподдельное восхищение купечества, представители которого сочли его «неслыханным милосердием». Так как император «класс людей, доныне от престола монаршего удаленный, призывает пред священную особу свою, удостоверяет всемилостивейшего своего разговора об их нуждах, яко отец среди чад своих, и повелевает изустно донести до себя все то, что для пользы их и пользы государства учредить по премудрому его намерению нужно быть может»[142].
Представители купечества воспользовались этим предложением и составили записку о положении торговых дел с Хивой и Бухарой. Они указали на трудности торгового пути, проходящего через Оренбург, неудобство перевоза товара на верблюдах, на частые нападения инородцев, и прежде всего киргизов. Были высказаны и реальные предложения: разрешить торговать солдатским сукном, запрещенным к продаже за границу, так как оно шло на нужды армии; разрешить купцам самим ездить с товаром в Хиву и Бухару и наоборот, запретить азиатским купцам самим продавать свой товар в розницу; обезопасить движение караванов; разрешить киргизам продавать свой скот по свободной цене[143]. На основании этой записки через генерал-прокурора оренбургскому губернатору Н.Н. Бахметьеву 18 сентября 1800 г. было приказано, чтобы он пригласил к себе купцов и собрал с них сведения о том, что необходимо сделать, чтобы наладить торговлю с Азией. Все эти планы были неплохи, всех устраивали, не нарушая ничьи интересы.
Одновременно генерал-прокурору П.Х. Обольянинову и адмиралу О.М. Дерибасу (де Рибасу) было поручено составить подробный план о торговле с Индией. Причем здесь речь шла о налаживании морской торговли через Архангельск. Обольянинов и Дерибас составили записку «О торговле с Индией, Бухарой и Хивой», на основании которой был подготовлен доклад П.Х. Обольянинова императору. После этого последовал указ «Сделать Коммерц-коллегии положение о распространении торговли с Индией, Бухарой и Хивой от Астрахани по Каспийскому морю и от Оренбурга и составить план новому Таможенному на тот край порядку, тариф и устав предлагаемой компании; равномерным образом войти в рассмотрение средств для установления и расширения торговли по Черному морю»[144]. Этими вопросами продолжали заниматься и в последующее время, в том числе после смерти императора Павла I, не вызывая особого недовольства западных соседей.
Однако торговля торговлей, а война войной! Кульминацией внешней политики императора Павла I стал индийский поход атамана Василия Орлова-Денисова. Инициатором похода на Индию был Наполеон, именно ему было выгодно ослабить Англию еще и с этой стороны. Павел I поддержал идею своего нового союзника. Изначально планировалось, что Наполеон атакует побережье Британии, что будет отвлекающим маневром для выдвижения русских войск в Индию. Однако буквально сразу план пришлось скорректировать, так как Наполеон не мог произвести запланированную атаку. Тем не менее Павел I решил не менять своих планов относительно индийского похода.
По прямому распоряжению императора Павла I в середине января 1801 г. на Дону было собрано войско под командованием Адриана Денисова, состоящее из 41 полка, двух с половиной тысяч казаков. Именно это войско и должно было выдвинуться на восток. Есаул Денежников с небольшим отрядом отправился разведывать путь. Предполагалось, что он пройдет через Оренбург, Хиву, Бухару и далее в Индию. Причиной отправки этого отряда было то обстоятельство, что Российская империя не располагала сколько-нибудь достоверными картами, по которым можно было бы ориентироваться в таком походе. На эту операцию было выделено около полутора миллионов рублей.
28 февраля 1801 г. большой отряд донских казаков, состоящих из 13 полков, под командованием генерала М. Платова, двинулся в поход. Время было выбрано крайне неудачно. Заканчивалась зима, начиналась распутица. Когда отряд подошел к Волге, то Орлов-Денисов увидел, что река начала вскрываться и переправиться будет крайне затруднительно. Более того, по ходу выяснилось, что закупать продовольствие у поволжских крестьян не получится, так как год выдался неурожайным и они сами голодали. Наконец, несколько раз сбиваясь с пути и потеряв артиллерию, казаки достигли слободы Мечетная, где их застал гонец со сведениями о кончине императора Павла I и отмене похода новым императором Александром I.
Мог ли индийский поход увенчаться успехом – вопрос не однозначный в свете того, что понимать под успехом. Да, наверное, благодаря своему мужеству и доблести донские казаки могли дойти до Индии и даже вернуться с большими трофеями, ослабив Англию на радость Франции. Собственно, российские политические интересы здесь явно не прослеживаются, уж точно это никак не способствовало бы налаживанию торговли с восточными странами.
Разрыв отношений с Англией, сближение с Наполеоном привело к тому, что торговые планы переросли в военные. Отвечали ли они экономическим и политическим интересам России? Весьма сомнительно. Англия была давним и надежным торговым партнером Российской империи. При этом конфликтов, в том числе военных, у нас практически не было. Более того, планы российской монархии наладить торговые связи с Азией также не слишком влияли на западные страны. Обширность территории России была такова, что не были освоены многие земли. Конечно, Индия была «жемчужиной» в короне Британской империи, но нужна ли она была России? А вот наполеоновской Франции нужна необычайно. Только так Наполеон мог ослабить свою давнюю соперницу. Таким образом, организуя Индийский поход, император Павел вступал в противоречие со своими собственными убеждениями о вредности расширения просторов империи и также не учитывал реалии собственной политики. И уж точно не способствовал нормализации торговли в этом регионе.
Зигзаги во внешней политике не содействовали пониманию и принятию методов управления императора Павла I: 1799 г. – союз с Англией против Франции, 1800 г. – союз с Францией против Англии. Мало кому была понятна причина подобных глобальных перемен. Все это происходило на фоне снижения объемов внешней торговли зерном пшеницы – одного из главных элементов экспорта российских помещиков. Запрет на торговлю с Англией многих поставил на грань разорения без какой-либо замены.
Конечно, английское правительство было крайне недовольно такой внешней политикой России, но внутреннее недовольство было явно выше.
Глава 6
Семья и окружение императора Павла I
У монархов, тем более в XVIII в., личной жизни не было. Все знакомства, встречи, тем более брак были делом государственной важности. Рождение и воспитание наследника престола Павла Петровича было достаточно традиционно не только для российских, но и европейских монархов: с рождения особое внимание, особое окружение, учителя… Конечно, была специфика Российской империи в виде «меховых покрывал», так и морозы в России посильнее европейских.
Не могло быть у великого князя и друзей. В то же время к Павлу Петровичу, как и положено царевичу, был приставлен ровесник для «игр» – князь Александр Борисович Куракин, теплые отношения с которым связывали их в течение всей жизни. Куракин происходил из старинного княжеского рода: сын сенатора Бориса Александровича Куракина и Елены Степановны Апраксиной, дочери известного генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина. Кроме того, он являлся двоюродным внучатым племянником Н.И. Панина. А.Б. Куракин был на два года старше великого князя Павла и как нельзя лучше подходил на роль «сотоварища», тем более что он рано лишился родителей и жил в доме своего двоюродного деда. Куракин, вероятнее всего, обучался вместе с великим князем Павлом, часто обедал с ним за одним столом. Порошин описывал в своих дневниках, как великий князь Павел говорил речь перед «маленьким князем Куракиным», а потом мальчики играли в шахматы. 27 ноября 1765 г. Порошин описал шалость Павла Петровича, которая сильно испугала князя Куракина. Павел «приказал из фейерверочных своих машинок фонтанную свечку вставить в обыкновенную восковую свечу так, чтобы ее не было видно». Когда огонь дошел до этой свечи, то вспыхнуло яркое пламя, Куракин завизжал от страха, чем вызвал восторг великого князя[145]. В течение всей жизни между ними были доверительные отношения.
В 1766 г. в возрасте 14 лет Куракина отправили за границу для продолжения образования. Не исключено, что Екатерина II опасалась дружбы наследника с представителем родового дворянства.