– Никогда не отдавал долги с таким удовольствием, – осклабился мой приятель. – Действуй, Велчер.

Под свист и подбадривающие крики болельщиков, мы прошли на исходные. Марша старалась выглядеть уверенной в своих силах, но периодически швыряла в мою сторону настороженные взгляды. По обе стороны от ринга встали два Праведника.

– Готовы? – прозвучал вопрос одного из арбитров. – Приветствия сопернику.

Мы салютовали друг другу поднятием рук, шум толпы прорезал стартовый свисток и поединок начался. Марша пошла на меня, словно весенний ледоход – медленно, но неотвратимо. Хорошо, что ринг круглый, иначе бы меня быстренько загнали в угол. Я маневрировал, отступал, а Марша методично пресекала мне пути отхода. Через пятнадцать секунд схватки обе моих ноги уже стояли на разделительной линии. Пора было срочно выныривать на свободное пространство. Я выполнил пару откровенно ложных маневров вбок, а потом попытался проскочить у нее прямо под левым локтем. Хорошо, что не полез очертя голову! Откуда у столь неповоротливого человека вдруг такая неожиданная прыть? Она рванула на меня, как ястреб на полевую мышь, и я еле сумел выскользнуть у нее из–под пальцев. Моя майка треснула на груди. Половина ее осталась в маршиных тисках, но я прорвался, чудом избежав нежелательных объятий.

Тактика противницы стала для меня абсолютно понятной. Марша хотела победить своим весом, задушить, придавить, сломать. Как получится! Ее скрюченные пальцы хватали воздух в надежде дотянуться до меня и что–нибудь прихватить на память. Я в ответ наносил легкие удары в нижний уровень, но тщательно избегал ближней дистанции. Признаться, у меня не было ни малейшего плана на контригру. Как же ее свалить? Печень просто не пробить. Нокаутировать в подбородок? В моем распоряжении будет лишь одна попытка.

Я начал раскачивать тело, танцуя боевой маятник. Марша по–прежнему гнула свою линию – наступала с упорством слепого бульдога. Вот она сделала еще один шаг, в ее защите на секунду образовалась брешь, куда устремился метеорит моего кулака. Задумка была неплоха, вот только в последний момент слониха успела отклонить голову, и вместо нижней челюсти я смазал ее по скуле. Ценой ошибки стал клинч. На моей спине сошлись ее огромные руки. Я почувствовал, как мои ноги оторвались от земли. Ударами обоих локтей мне удалось сбить замок ниже, и я начал извиваться, словно червяк, в попытках освободиться от ребродробительных объятий. Удалось наполовину, потому что Марша сумела перецепить захват с туловища на ноги. Теперь я повис вниз головой. Время сессии приближалось к финальному гонгу. Марша уже начала подгибать колени с намерением сделать мой черепной свод идеально плоским, как вдруг остановилась. До великанши дошло, что сама она при этом коснется толстым крупом татами и проиграет.

В таком положении нас и застал судейский свисток: Марша замерла в позе родосского колосса, а я повис на ней, как живой брелок. Праведники дали нам пару минут передохнуть. Со всех сторон ко мне неслись полезные советы – все, как один, бессмысленные. Да и я был не в том состоянии, чтобы хоть что–то слышать и понимать.

Вторую сессию мы начали осторожно. Главная феминистка явно устала – ее легкие работали с шумом, к щекам прилила краска. Я же метался по кругу и жалил противницу хлесткими ударами по ногам. Она сделала несколько неуклюжих попыток меня прихватить, но мне каждый раз удавалось выкручиваться из–под ее разлапистых движений. В игре на нервах прошло более двух минут. Близилась развязка и финальный гонг. В глазах Марши загорелся мрачный огонек какого–то коварного плана. Вот она выполнила несколько ложных замахов и вдруг рванула вперед с мощью атакующего бульдозера. Хвала Творцу, что на фоне немалой накопленной усталости ее движения потеряли резкость, иначе мне бы не поздоровилось. Но перемещалась она недостаточно быстро, и я сумел уйти с вектора атаки, скручивающим движением отбросил от себя ее растопыренные руки и даже сдвоенным тычком в спину придал Марше дополнительное ускорение. Сместившийся вперед центр тяжести увлек остальное тело великанши за собой, ее массивные шасси попытались быстрыми «топ–топ» настичь ускользающее равновесие, но не успели. Главная женщина Стимония укатилась кубарем на вольные просторы Платформы, попутно намотав на себя нескольких неосторожных болельщиков. Из клубка человеческих тел донесся обиженный вопль Марши:

– Татиайхэнко!!!

Стоявший на самой линии Элки тут же отчеканил расшифровку:

– Уклонение от схватки на встречных курсах. Прием разрешенный, но считается недостойным действием.

Он говорил, словно по подсказке. И вообще, выглядел предельно собранным, мобилизованным, а не слегка заторможенным, как всегда. С чего бы такие перемены? Втянул ноздрями запах крови?

Свисток! Победа!!! Вся человеческая масса сгрудилась возле финальных рингов. Неожиданно на стороне наших противниц появилась группа Праведников с голыми торсами. Их выход сопроводился возмущенным гулом наших приверженцев. Си–Так всплеснул руками:

– Ну, вот. Стоит начать выигрывать… Эй! – обратился он к арбитрам. – Чего не так? Почему вы вмешиваетесь?

– «Диминорум» вывел на арену двух новых «боевых коней». Их участие в битве определило общий перевес «Доминорума». Мы считаем это неспортивным и встаем на сторону слабейшего.

– Назовите хоть одно правило, которое было нарушено!

– Формальных нарушений нет. А следовательно, нет дисквалификации. «Арт Виртут» не был осведомлен о тайном оружии «Доминорума», поэтому допустил стратегический просчет. Бесчестья нет. Есть неравенство шансов, которое мы исправляем.

– Что за «Арт Виртут»? – нахмурился я.

После секундной паузы, Элки сказал:

– «Сила искусства». М–м–м… или «Сила Естества». Так женский клан себя именует, похоже.