— Только Боги, — спокойно ответил Глен. — Боги иллюзий, например.

— Издательство?! Но это же обычное издательство с обычными людьми!

— Это лишь предположение. Я не знаю, у кого могут быть такие способности, но не удивлюсь, если ими кто-то обладает. В нашем мире слишком много странного и необъяснимого, просто о нём не задумываешься, пока жизнь течёт своим будничным чередом. Возможно, никто и не стоит за этим, а мы сами каким-то образом материализовали свои идеи.

— А вы помните того мецената-литературоведа, который и проспонсировал «Творческий круиз»? — спросил Хромов. — Если предположение Глена верно, то подобное мог сделать лишь человек, так или иначе имеющий отношение к нашим работам и этому круизу. Или не человек…

— Тоже верное замечание, — согласился Глен. — Вот и объяснение, почему именно мы остались на корабле, а все исчезли. Хотя правильнее будет сказать, что все остались, а мы исчезли. В своих рассказах.

— Подождите, подождите… — Рая постаралась вдохнуть вместе с воздухом как можно больше спокойствия и здравомыслия. — После незнакомцев мы очнулись на пустом корабле. Это был уже чей-то другой рассказ?

— Да. Я так полагаю, Костин. Во-первых, что сохранилось в глубинах моей памяти, так это его давняя любовь к историям в стиле мифов о «летучем голландце». Он избрал жёсткую линию работы исключительно в реалистичной прозе, а конкурс журнала, печатающего фантастику, позволил бы реализовать ему свои неформатные для собственного творчества идеи. Во-вторых, мне кажется, воплощённые произведения забирают, в первую очередь, своих авторов, как это случилось с Кариной. Скорее всего, это же случилось и с остальными.

— Орден плотоядных, стало быть, придумал Усмаков, коль забрали его? — спросил Хромов.

— Вспомните, как лорд Гобель говорил, что голос Усмакова ему кажется очень знакомым. Не потому ли, что это был голос его создателя? И раз вместе с Сергеем исчез и сам орден плотоядных, значит, он и есть автор. Вместе с автором исчезает и его сюжет.

— А как же этот дом, предметы, сад вокруг дома? — Рая стала расхаживать по гостиной. — Они-то не исчезли! — Она с некоторым отвращением посмотрела на посуду, оставшуюся стоять на столе. — Эти тарелки, из которых каннибалы ели свою баранину. А может, и не баранину вовсе.

— Вполне возможно, всё это исчезнет, стоит нам уйти отсюда и потерять дом из поля зрения.

— Предлагаю проверить это прямо сейчас, — сказал Хромов. — Если теория верна, она подтвердится именно так. Только мне бы сначала подыскать себе что-нибудь вроде костылей. — Он окинул взглядом гостиную.

— Тебе не терпится оказаться в одном из наших следующих рассказов? — остудил его порыв Глен. — Пока мы здесь, нас ещё окружает мир ордена плотоядных, а стоит его покинуть, неминуемо воплотится в жизнь следующий сюжет. Как в случае с кораблём и островом.

— Выходит, не покинь мы лайнер, не попали бы в сети людоедов и Сергей остался жив? И мы остались бы с Костей. — Рая проутюжила взглядом Глена.

— Да, и со всей его широкоформатной фантазией про летучих голландцев. Зная чертей в омуте Ракова, для нас куда лучше, что мы оказались здесь.

— К тому же теперь для нас покрыто тайной всё, что произошло с лайнером после исчезновения, — сказал Гена.

— Однако теперь ясно, что испарялся не сам корабль, а это мы всего лишь перебирались из одного рассказа в другой. У нас был выбор остаться там, но, повторюсь, не уверен, что там нас ждал бы шведский стол и добродушный приём у капитана.

— Но кому, кому это всё могло понадобиться?! — Рая тоном отчаяния и злости вопрошала у небес, точнее, у высокого потолка, вскинув к нему руки. — Если мы оказываемся в своих же рассказах, то зачем нашим же рассказам убивать своих создателей? Зачем?! — последние вопросы уже были адресованы Глену.

— Судя по ситуации с лордом, персонажи наших произведений и сами не знают, кто их создатель. Для них мы обычные люди, существующие в их мире и оказавшиеся на пути.

— Ты сказал, что в первую очередь забираются именно создатели. С чем это может быть связано? — поинтересовался Хромов. — Некое взаимное притяжение между автором и его вымышленным миром?