— Как вариант, — медленно произнёс Глен. О причинах он пока и сам не задумывался как следует. — С плотоядными нам, может, просто и повезло, что всё закончилось так быстро. Пары для конкурса могли быть другими или идти в другой последовательности. В конце концов, итог первого раунда тоже мог быть иным. Но вариант притяжения мне кажется более вероятным.

— Повезло, что первым съели Сергея? — Рая продолжала задавать вопросы на повышенных тонах. — Как это цинично, Глен!

— Успокойся, он прав, — жёстко вступился Хромов. — Если теория действительно верна, то лучший способ выбраться из рассказа — это избавиться от его автора.

— Но это лишь приведёт к попаданию в следующий рассказ! По теории. К тому же, как узнать, кто автор, до того, пока никого не забрали и не съели?

— Никак, — спокойно ответил Глен. — Если на происходящее не указывают какие-либо косвенные факты авторства того или иного человека, этого никак не узнать.

— Что за косвенные факты?

— Да что угодно. В случае с кораблём-призраком это могло быть знание о любви Кости к подобным темам. Только тогда мне и в голову не могла придти мысль об оживающих сюжетах.

— Значит, надо подумать, что бы мы могли написать на конкурс. — Хромов вернул себе привычный тон, подчёркивающий его спокойствие и рассудительность. — По правде сказать, кроме идеи о царстве мёртвых, я мало что придумал за свой творческий путь. Но есть одна тема, к которой я неравнодушен и которая давным-давно запылилась в дальнем ящике моего письменного стола — идея о постапокалипсисе после ядерной войны.

Рая и Глен представили масштаб своих возможных бед, в сравнении с которыми кучка людоедов показалась бы не опаснее кучки тараканов, обнаруженных ночью на кухне.

— Надеюсь, эта идея так и осталась в твоём ящике, — сказал Глен. — Иначе придётся тебя убить при первых же признаках наступления ядерной зимы.

— Это уже не поможет, — равнодушно ответил Хромов. — Если ты не будешь ничем защищён — а твои кольца и повязка вряд ли спасут, — то даже первые признаки поразят тебя смертельной дозой радиации.

— Выходит, спасения из твоего рассказа нет?

— Окажись он про ядерную зиму, вряд ли оттуда можно будет спастись. Но это всего лишь предполагаемый сюжет, как ты выразился, косвенный факт. А у тебя каков этот косвенный факт?

Глен даже не счёл нужным пытаться предположить тему, которую он мог бы выбрать для конкурса.

— Да какой угодно. Я мог написать и про корабль-призрак, и про ядерную зиму и про нашествия инопланетян. Спектр моих идей не знает границ. Их не знаю даже я.

— Это не очень хорошая для тебя новость. Получается, ты слишком опасен и непредсказуем, поэтому тебя легче убить заранее.

— Эй, стоп! — Рая не была уверена, что всё это говорится не всерьёз. — Никаких убийств, даже если здесь пойдёт красный ядовитый снег. Я тоже ума не приложу, что бы я могла написать для этого конкурса. Должен быть иной способ спасения из рассказа, а не только через уничтожение автора. В противном случае одного из нас неминуемо ждёт самоубийство в самом последнем сюжете.

— Это логично, — заметил Хромов. — Я про иной способ. Может, анонимные записки? В судовом журнале было написано, что каждый имеет шанс спастись. И Константин вполне мог уплыть с нами. На берегу в послании нас призывали добраться до места Х. Я склонен полагать, это и есть иной способ спасения.

— Место выхода из фальшивых миров! — воскликнула Рая, будто прочитала эту фразу на потолке.

— Не забывайте только, что между нами и этим местом почти целый остров. — Глен вновь сталь водой для пламени всеобщего ликования. — Со всеми его тайнами и неожиданными сюжетами.