Ух, как же мне хотелось высказать все, что я думаю о нем, прямо в лицо этому ничтожеству. Других слов для определения Филогиану у меня сейчас не находилось. На кончике языка вертелись такие слова и выражения, что даже самый закоренелый хулиган в моем мире мог от них покраснеть. Но что-то все же удерживало меня от того, чтобы их озвучить. Наверное, инстинкт выживая не совсем атрофировался.

– Погоди, сын, – вдруг раздался сдержанный, но наполненный какой-то внутренней силой мужской голос, – ты собрался жениться? На ком? И почему не поставил в известность меня и свою досточтимую матушку, мою супругу?

В комнате повисла тишина. Даже девчонки замерли, перестали шорхать по полу тряпками, убирая грязную лужу. Только злое сопение Филогиана эхом металось под потолком.

Не дождавшись ответа от сына, король положил руки на бедра и хмуро посмотрел на принца:

– Что ты молчишь, Филогиан? Я тебя сюда зачем отправлял? – И тут же, без перехода, резко повернулся к девчонкам-горничным: – Выйдите немедленно!

Данка дернулась. Сарила одарила короля хмурым взглядом. Но ни одна, ни вторая даже шагу не сделали в сторону выхода, только дружно уставились на меня. Король нахмурился еще больше и повернулся ко мне:

– Леди, вас это тоже касается! Выйдите и заберите с собой прислугу!

Я колебалась меньше секунды. На фиг разборки в королевской семье! Чем меньше я знаю, тем больше шансов у меня уцелеть, без особых потерь выпутаться из создавшейся ситуации. Прижав осторожно к груди кота, я повернулась к горничным:

– Уходим, девочки! Закончите уборку, когда помещение освободится!

Данка и Сарила тут же послушно подхватили инвентарь и шагнули на выход. Я двинулась следом. За моей спиной хмыкнул король.

Данка подождала, пока я покину спальню принца, и плотно закрыла за мною дверь. Сарила быстро отошла в нишу у окна напротив, поставила на пол вынесенное из комнаты ведро и позвала:

– Леди, позвольте, я посмотрю и постараюсь помочь?

Не раздумывая, я торопливо пересекла коридор и осторожно протянула кота Сариле. И в этот момент Бегемот глубоко вздохнул и открыл мутные, как после тяжелой болезни глаза. Мы с Сарилой, не сговариваясь, затаили дыхание. А Бегемот, пару секунд посмотрев прямо перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом, вдруг тихо прошелестел:

– Прости, Алина… Я тебя подвел…

От возмущения я едва не уронила кошачье тельце, распростертое у меня на ладонях:

– Глупостей не говори! В чем ты меня подвел? По-моему, ты, наоборот, сделал все, чтобы меня защитить!

Кот, кряхтя совсем по-человечески, попытался подняться на ноги. И я повторно едва не уронила его. К счастью, Сарила вовремя сориентировалась и перехватила кошачье тельце:

– Господин архимаг, ну что же вы так? Осторожнее! – С укором приговаривала ведунья, между делом быстро, но тщательно ощупывая своего «пациента». – Вот сейчас я вам настоечки укрепляющей налью, и тогда уже можно будет бегать! – Сарила подняла на меня взгляд: – Леди, идемте ко мне в комнату! Здесь я ничем не смогу помочь, я же не маг.

Я кивнула:

– Идем. – И, нервно оглянувшись на двери в покои принца Филогиана, сквозь зубы добавила: – Чем дальше отсюда, тем лучше!