– Но сначала я должен свершить правосудие викингов над человеком, который…

– Я не могу говорить об этом сейчас! – воскликнула Александра, но ее голос сорвался, и Пирсу пришлось подавить новый порыв гнева, казалось, уже иссякшего.

– Извини.

– Пирс, – прошептала Александра. – Я… я не хочу, чтобы ты не прикасался ко мне. Мне это нравится. Мне это необходимо. Со мной такое впервые. Но ты был так нежен… и опытен… – Она опустила голову, пряча от него лицо. – С тобой я почувствовала себя красивой, – сказала она ему в грудь. – Ты заставил меня забыть.

Ее слова зажгли искры надежды не только в его сердце, но и в теле. Последние он подавил грубым усилием воли.

– Сегодня я испугал тебя… знаю, я и раньше был к тебе безжалостен, обвинял во лжи. Я видел только свои причины не верить тебе и никогда не думал, что твои причины не верить мне могут быть даже более весомыми. Ты даже представить себе не можешь, как мне жаль.

Александра порывисто вздохнула. Ему показалось, что сейчас, когда ей не надо ничего скрывать, она почувствовала облегчение.

– Я не хочу иметь секретов. Никаких. Но очень долго я чувствовала себя открытой книгой, из которой вырвали страницы. Я совершенно обычная. Но если захочешь прочитать меня, это будет невозможно, поскольку многого не хватает. Многое утрачено.

Прижавшись губами к ее лбу, Пирс с наслаждением вдохнул аромат ее волос.

– Ты моя жена. И в тебе нет ничего обычного. Ты – само совершенство.

Александра слегка отстранилась и взглянула на мужа. Ему стало интересно, что она видит в темноте. Поразмыслив, он понял, что, возможно, больше, чем многие видят при свете дня.

После паузы она проговорила:

– Мне бы хотелось надеяться, что между нами не слишком многое изменилось. Я все еще очень хочу семью. Детей. Твоих детей. Я имею в виду… я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Просто… я не знаю как.

Пирс ощутил одновременно безмерное облегчение и бесконечное унижение.

– Александра…

Она напряглась.

– Я пойму, если твои желания изменились. Я не девственница, и со мной слишком много хлопот. Если ты больше не хочешь…

– Господи, да нет же, нет! – Он провел губами по ее лбу, стал покрывать легкими целомудренными поцелуями щеки, скулы, нос, уголки губ.

Александра подняла голову и прижалась губами к его рту.

Поцелуй был долгим. В конце концов, она отстранилась, громко шмыгнув носом.