Но забушевали все бояре. Обратились к митрополиту Афанасию. Царь нарушает законы! Казнил бояр без суда Боярской думы! И вообще он всё делает неправильно. Зачем воюет с «христианскими» Литвой и Польшей? С ними надо дружить, а не воевать. А митрополит был новый, неопытный. Согласился – да, царь не имел права расправляться с боярами. Собрали большую толпу: митрополит, несколько епископов, священников, вся Боярская дума. Явились к Ивану Васильевичу и устроили страшный скандал. Выворачивали всё наоборот. Если боярский суд не признал вину изменников, то они не виноваты. А если царь нарушил законы, то он сам преступник. Шумели, угрожали. Митрополит и епископы объявили, что Церковь запрещает государю так поступать.
Ивану Васильевичу пришлось всё это проглотить. Смириться с их требованиями. Но в это время продолжалось и следствие о предательстве. И царские приближённые всё-таки нашли, кто же сообщил врагам об армии Шуйского. Это был Курбский. Член «Избранной рады», друг Сильвестра, Адашева, Курлятева. А Владимир Старицкий был его родственником, женился на его двоюродной сестре. Но о Курбском не было доказательств, что он участвовал в преступлениях «Избранной рады». Поэтому царь его не наказывал, назначал на высокие должности в армии. Не поставил ему в вину даже поражение под Невелем, когда литовцев было в 4 раза меньше. Поверил, что случайность. А потом Курбский проявил себя, вроде бы хорошо. Иван Васильевич назначил его наместником в Дерпт, управлять российской частью Ливонии.
Хотя Курбский давно стал предателем, уже 4 года переписывался с Сигизмундом и Радзивиллом. Известил и о том, как будет двигаться Шуйский. Но Курбский пронюхал – царские чиновники заинтересовались им. Он решил спасаться. Сбежал в Литву. Сигизмунд принял его с распростёртыми объятиями. Дал ему во владение город Ковель, десятки сёл. И Курбский начал службу врагам с того, что принялся писать всякие гадости про Ивана Васильевича. Будто он жестокий тиран, истребляет лучших бояр. Это его враньё паны распространяли в западных странах. Засылали и русским, чтобы переходили на сторону неприятелей.
К этому времени римский папа и германский император выделили Сигизмунду денег, на них по Европе наняли побольше солдат. А Курбский выдал военные секреты. Как укреплены наши города, какие в них гарнизоны. Теперь враги знали, где у русских оборона слабее. Осенью 1564 года они ринулись в наступление по всей границе. Главная армия под командованием Радзивилла и Курбского, 70 тысяч рыцарей и наёмников, нацелилась на Полоцк. Корпус князя Полубенского наступал в Ливонии, корпус Сапеги – на Чернигов. Сигизмунд сговорился и с крымским ханом. Он нарушил клятву о мире, бросил 60 тысяч конницы на Рязань.
Но Иван Васильевич опять перехитрил неприятелей! Он же представлял – Курбский раскроет панам наши секреты. Догадывался, какие слабые места он назовёт. Значит, на этих участках и будут удары. Осенью русских воинов обычно отпускали отдохнуть по домам. Об этом враги тоже знали, для них время напасть было самое удобное. Но в нынешнюю осень царь, наоборот, собрал полки. Разместил их вдоль границы. Ждал атаку.
В Полоцке уже приготовились к обороне. И даже горожане вышли защищать стены вместе с воинами. Хотя они-то всего полтора года прожили под властью царя. Но оценили, что она лучше, чем в Литве. К королю и панам возвращаться не желали. Штурмы армии Радзивилла отбили. А русские полки, расставленные царём по границе, сразу же получили от него приказы, как действовать. Двинулись вперёд, обходя вражескую армию с нескольких сторон. Узнав об этом, Радзивилл скомандовал отступать. А царские полки погнались за ним. Ещё и захватили крепость Озерище.
Под Черниговом корпус Сапеги встретил князь Прозоровский с войсками и разбил вдребезги. Только в Ливонии князь Полубенский сумел раскидать рать Ивана Шуйского и Шереметева. Но осаждать города опасался, здесь крепости были сильные. Вместо этого прошёл со своими рыцарями и наёмниками через Ливонию, ворвался в Россию, напал на городок Красный. Однако царь выслал сюда конницу воеводы Бутурлина. Полубенского прогнали, и Бутурлин сам прошёлся по неприятельской территории, набрал 3 тысячи пленных.
Опасное положение возникло под Рязанью. Все наши силы ушли на западную границу. Здесь войск почти не было. С крымским ханом был мир, и он напал внезапно. Но в своём поместье находились царские приближённые Алексей и Фёдор Басмановы. Они подняли по тревоге дружину слуг и перехватили ханскую разведку. От пленных узнали, куда идёт орда. Успели прискакать в Рязань, оповестили и возглавили жителей. Когда нахлынули крымцы, их встретили огнём пушек со стен. Они полезли на приступ, но их стреляли, рубили, поливали кипятком. Все атаки отбили. А потом хан узнал, что Иван Васильевич выслал к Рязани свои рати, повернул назад в степи. Отставший татарский корпус догнали и уничтожили.
Ну а Сигизмунд разозлился, что ничего не получилось. Даже свою крепость потеряли. Дал Курбскому 15 тысяч солдат и послал на Великие Луки. Хотя предатель доблести не проявил. Осаждать и штурмовать крепость не отважился. Зато его войско разграбило и выжгло вокруг Великих Лук все сёла, храмы, монастыри. Перебило многих безоружных крестьян. Награбило обозы с добычей и убралось за границу – пока русские рати не подошли.
И вот в такой обстановке, когда шла жестокая война, Иван Васильевич вдруг узнал – против него в Москве опять организовался заговор. Обычно бояре на зиму уезжали в свои вотчины. Но в конце ноября многие вельможи стали вдруг съезжаться в Москву. И как раз те, кто был недоволен царём. А у каждого был отряд вооружённых слуг. Придумав себе какие-то дела, в столицу собирались и некоторые важные церковные служители. Опять те, кто был связан с боярами, с Владимиром Старицким, вроде Новгородского архиепископа Пимена.
Верные слуги государя сумели узнать, кто возглавляет заговор. Узнали, что изменники переписывались с Литвой. А царя собираются убить вместе с его семьёй. Но что же было делать Ивану Васильевичу? Арестовать злодеев и казнить? Тогда против него опять выступят и митрополит, и епископы, и все бояре. Обвинят, что он преступник, нарушает законы. Вот тут-то будет удобный случай устроить бунт и свергнуть его. Но и дожидаться, когда заговорщики начнут действовать, царь не стал. Он решил… уехать. Объявил – отправляется молиться Богу по монастырям.
Но сборы были необычными. В сани грузили все ценные вещи, иконы, деньги царя и царицы. С собой Иван Васильевич велел ехать всем слугам царского двора, верным боярам и дворянам, которых назвал сам. Им приказал взять с собой жён, детей. Но куда предстоит ехать, не называл. 3 декабря огромный обоз покинул Москву. Заговорщики даже обрадовались – столица оказалась в их руках! Они собрались в палатах митрополита. Уже считали себя правительством! Обсуждали, кого и на какие должности назначить.
А Иван Васильевич остановился в Коломенском. Это было одно из самых любимых его мест. Здесь он родился. Здесь высился величественный храм Вознесения Христова, построенный отцом в честь его рождения. Здесь умирала Анастасия. Царь мучительно размышлял: что же делать дальше? Он страшно устал. Государственные дела, война, предательства. Хотелось и в самом деле бросить всё. Не желаете, чтобы я царствовал, – ну и шут с вами. Берите власть, грызитесь за неё. А самому уйти в монастырь. Тихо и спокойно молиться Богу.
Но ведь он отвечал перед Господом не только за себя. Отвечал за всю Россию, за народ, за Православную Церковь. Что с ними станет, если к власти дорвутся предатели? Опять примутся грабить страну и людей. Начнут «дружить» с польским королём, отдавать ему русские города, земли. Пустят в Россию католиков, опять разгуляются сектанты. Наши сёла будут разорять крымцы. Отделятся Казань и Астрахань, там возродятся ещё два хищных ханства…
Нет, Иван Васильевич считал – он не имеет права отдавать Россию на погибель. Советовался с женой Марией, с Захарьиными и Романовыми. Он решил бороться. Из Коломенского он отправился в Троице-Сергиев монастырь. Молился там у гробницы своего покровителя, святого Сергия Радонежского. Разослал призыв к детям боярским из всех городов: ехать к царю с оружием, вооружёнными слугами.
У Ивана Васильевича была ещё одна загородная резиденция, которую он очень любил. Александровская слобода. Её построил Василий III довольно далеко от Москвы, за 120 километров. Там нравилось бывать матери государя. Царь направился туда. А по дороге стали стекаться воины. У государя собирались многочисленные, верные ему полки. Александровская слобода превратилась в военный лагерь. Вокруг выставили заставы, разъезды охранять дороги. И теперь-то Иван Васильевич заговорил с обнаглевшими вельможами именно как царь. Грозный царь.
3 января 1565 года в Москву прискакал его гонец. Привёз письмо митрополиту и боярам. Государь перечислил, что натворили знатные люди со времён его детства. Разворовывали государственные деньги, земли, притесняли народ. Допускали, чтобы Русь терзали все враги, кому не лень. Наконец, пошло предательство. А епископов и священников царь обвинил, что они помогали изменникам. Каждый раз заступались, требовали простить. Писал, что он больше не в силах этого терпеть. Поэтому уехал из столицы. Но от царского престола он не отрекался. Своей царской властью, данной от Бога, он наложил опалу на епископов, бояр и всех чиновников. Это значило – все увольнялись со службы. Все государственные учреждения закрывались. Все бояре и чиновники, оставшиеся в Москве, становились никем, просто безработными.
Но одновременно царские посланцы привезли второе письмо. Его зачитывали перед жителями Москвы. В нём царь тоже разбирал, в чём виноваты вельможи. При этом объявлял: на простых людей он не обижается и не сердится, и опала на бояр к ним совершенно не относится. Вот тут-то зашумел народ. Весь город взорвался. Купцы, мастеровые, слуги, беднота любили царя. Единодушно поднялись за него. Государевых посланцев просили, чтобы государь не отдавал их во власть бояр, «хищных волков». Передавали ему – пускай только назовёт нам злодеев и предателей, мы и сами их истребим.
Бояре и епископы заседали в палатах митрополита. Обсуждали, что предпринять. Но здание окружили толпы людей. Требовали, чтобы вельможи ехали на поклон к царю. Просили у него прощения, уговорили вернуться. Знатные смутьяны были в ужасе. Вот-вот массы людей могли ворваться к ним. Подсуетился коварный Пимен Новгородский. Прикинул: если явиться к царю первым, можно подлизаться к нему. Вызвался с другими священниками ехать в Александровскую слободу с письмом от митрополита. Но за ним поехали и перепуганные бояре, дьяки, дворяне. Отправились прямо с заседания. Даже заехать домой боялись, чтобы их не растерзали на улицах. Однако за ними хлынули и десятки тысяч простых людей.
Возле Александровской слободы священников и бояр задержала охрана. Доставила к царю. Они униженно умоляли, чтобы Иван Васильевич вернулся на царство. Соглашались, чтобы правил, как ему будет угодно. Почему умоляли? Да потому, что всю дорогу от Москвы до Александровской слободы запрудил разъярённый простой народ. Грозил разделаться с врагами государя. Что ж, царь помиловал их. Приказал людям, чтобы не трогали бояр. Объявил, что будет и дальше править страной. И общую опалу он отменил. Восстановил вельмож, чиновников, епископов на их должностях.