Советники убеждали царя – Ливонский орден уже победили, на него можно не обращать внимания. А перемирие очень полезно, можно собрать все силы против главного врага, крымского хана. Правда, Девлет-Гирей после своего зимнего бедственного похода уже сам просил о мире, прислал в Москву послов. Но Адашев арестовал их и отправил в ссылку. Отбросил даже возможность замириться.

Весной 1559 года на Днепр послали брата царского приближённого, Данилу Адашева с 8 тысячами детей боярских, стрельцов и казаков. Они на лодках вышли в море. Высадились в Крыму. Там поднялся переполох. Татары в страхе бежали вглубь полуострова. Хан в общей суматохе не мог собрать войско. Царские воины и казаки две недели хозяйничали в крымских городах. Набрали огромную добычу, освободили множество невольников и отплыли назад. Девлет-Гирей пробовал перехватить их на Днепре, послал войско туда. Но казаки и стрельцы уже знали, что делать. Засели на островах, били татар пулями, и они ушли ни с чем. Да ещё и на Дону действовали атаман Черкашин и князь Вишневецкий. Они тоже разгромили несколько крымских отрядов.

Но на этот раз удары наносили не только казаки. Боярская дума постановила – за ними на Крым должен идти сам царь со всей русской армией. Из Ливонии её перебрасывали на южную границу. А передовой полк Михаила Воротынского выслали в степь на разведку. Хотя было уже известно, что Сигизмунд угрожает насчёт Ливонии и от союза отказался. Но Адашев доказывал царю, что король ещё передумает. Увидит, как русские громят хана, и конечно же присоединится.

На Оке собрались многочисленные полки, артиллерия. Курбский и другие воеводы подбадривали Ивана Васильевича – успех обеспечен! Если Крым запросто громят казачьи отряды, разве он устоит против такой армии! Раздавим ханство, превратим в христианское княжество. Остаётся дать команду – вперёд! Но царь… такую команду не дал. Он уже и сам был опытным военным. Стал сомневаться. А так ли это легко, завоевать Крым?

Воеводы подталкивали. Теряем время, надо выступать! Нет, государь решил ещё раз всё проверить. Он вызвал к себе казачьих атаманов. Вызвал воевод, уже воевавших в степях. Поговорил с ними и понял – вести армию на Крым нельзя. Одно дело, когда небольшие отряды плавали по рекам на лодках. А огромному войску пришлось бы идти тысячу километров через степи. Тащить артиллерию, обозы с припасами. По летнему зною, под палящим солнцем. Воды в степях мало, она плохая. Множество воинов погибло бы без всяких боёв – от жары, от жажды, болезней. Ну а татары чувствовали себя в степи, как дома. Они совершали походы налегке, без всяких запасов. Лошади у них привыкли питаться степной травой. Они окружили бы ослабевшую армию, клевали со всех сторон.

Воеводы возмущались. Как же так! Вон сколько войск собрали! Неужели царю не хочется, кроме Казанского и Астраханского, присоединить ещё и третье ханство? Какая это будет грандиозная победа! Какая слава в веках! И русских, и другие народы от набегов избавим! Но Иван Васильевич не поддался на уговоры. Ему было не понятно только одно. Почему же его советники и бояре не сделали того, что сделал он сам? Не расспросили опытных людей, какие предстоят трудности? Царь отказался. Войска на погибель не послал. Провёл с ними обычные смотры, учения. А осенью отпустил их отдохнуть по домам.

У него самого тоже получилась передышка. С ливонцами перемирие, крымцы сидели тихо. А семья государя выросла, Анастасия родила ещё одного сына, Фёдора. Иван Васильевич решил побыть с родными. Съездить по монастырям, помолиться. Отправились в Можайск. Но отдохнуть не получилось. Анастасия внезапно заболела, в Можайске совсем слегла.

А враги России очень хорошо воспользовались перемирием, которое подарил им Адашев. Провели переговоры, и Ливонский орден перешёл под власть Сигизмунда. При этом заключили договор, что честно разделят будущие завоевания в России! Они собирались не обороняться, а наступать на нашу страну! Но и датчане, обещавшие уговорить Орден мириться, занимались совсем не этим. Они тоже решили урвать себе часть Ливонии. Их войска высадились на эстонском острове Эзель.

Ливонский магистр Кеттлер, получая деньги от западных властителей, набирал в Германии наёмников. За полгода значительно увеличил свою армию. Русское войско воеводы Плещеева в Эстонии спокойно стояло лагерем, ведь было перемирие. Но Кеттлер как раз этим подло воспользовался. Прямо во время перемирия обрушился на русских и разгромил. Ливонцы осадили Дерпт. Гарнизон князя Катырева-Ростовского очутился в окружении. Отчаянно отбивался. Но помочь было некому! Ведь царские полки забрали на юг.

Когда Ивану Васильевичу доложили, он велел срочно собирать и вести туда армию. Назначил командовать князя Мстиславского. Но залили осенние дожди и не прекращались два месяца, потом повалил мокрый снег. Дороги превратились в сплошное болото. Невозможно было проехать ни верхом, ни на санях. Воины не могли добраться из поместий к своим полкам. А те, кто собрались, не могли попасть в Ливонию, завязли в пути. И царь застрял в Можайске из-за бездорожья, болезни жены. Анастасии было совсем худо. Иван Васильевич узнал, что в Дерпте есть замечательная лекарша, немка Шиллинг. Приказал привезти её. Назначил огромную награду, если она вылечит царицу. Но Дерпт был окружён. Как привези оттуда лекаршу?

Зато в Можайск сумел приехать Сильвестр. Опять взялся пугать царя. Грозно внушал – вот видишь! Ты не послушался меня и других советников! Не пошёл на Крым против «врагов Христа»! За это Бог тебя наказывает. И болезнь жены, и поражения в Ливонии, и погода не даёт послать подмогу. Это ты сам виноват. Не выполнил то, что было угодно Богу! А теперь уже ничего не поделаешь. Исправить то, что ты натворил, можно только одним способом. Уйти из Ливонии. Тогда можно будет помириться с Сигизмундом. Заключить с ним союз и воевать против крымцев, турок. Ведь поляки и ливонцы – всё-таки христиане. Православному царю надо сражаться не против них, а вместе с ними. За это Бог простит грехи. Если же и сейчас не послушаешься, будут беды страшнее прежних!

Советники подбивали царя именно к тому, чего хотел Сигизмунд! Получалось – Россия разгромила Орден только для того, чтобы подарить его полякам. А дальше нужно подружиться с ними и послать армию в гиблый поход на Крым. При этом ещё и вступить в тяжёлую войну с турецким султаном. Он же Крым просто так не отдаст, сразу придут его полчища! Иван Васильевич старался объяснить это. Но Сильвестр не слушал, кричал – надо любой ценой мириться с поляками. Воевать с ханом, султаном. Иначе будут ужасные небесные кары!

Вокруг лили дожди, не давали высунуться. В тесном деревянном доме Сильвестр наседал на государя. А рядом, за стеной, лежала Анастасия. Задыхалась в горячке, колотилась в ознобе. Но мужу шептала пересохшими губами: не верь советникам. Они твои враги! Иван Васильевич ещё не знал этого. Думал – может быть, жена слишком впечатлительная. Может, из-за болезни так воспринимает? Но и сам он уже не считал Сильвестра святым человеком. Не соглашался с ним.

А потом через моря грязи добрались гонцы с юга. Днепровские казаки перехватили письмо Сигизмунда к Девлет-Гирею. Его привезли Ивану Васильевичу. Король писал хану про их договор «о дружбе и братстве», обещал каждый год платить, чтобы Девлет-Гирей не оставлял в покое «нашего общего врага, Московского князя». И вот с таким «союзником» советники предлагали дружить! Отдать ему Ливонию, вместе воевать против «врагов Христа»!

И в это же время добрался гонец из Москвы. Оказалось, что туда приехал посол Сигизмунда. Адашев сам, без государя, начал с ним переговоры. Уже составили договор. Как раз такой, как внушал Сильвестр. Что Россия отказывается от Ливонии, выводит оттуда армию. А с поляками и литовцами готова заключить союз против хана. Царю об этом Адашев даже не сообщил. Но узнал казначей Сукин. Встревожился и отправил гонца.