Когда Сигизмунд обманул султана и крымского хана насчёт своего наступления, они обиделись. Султан убедился, что Россия не развалилась. Решил больше не лезть на неё. Вместо этого двинулся захватывать Венгрию, принадлежавшую германскому императору. И Девлет-Гирею приказал вести туда свою орду.

А на Литву Иван Грозный начал наступление… крепостями. Так же, как действовала его мать и как он сам строил Свияжск. Зимой русские на своей территории рубили деревья. Строили стены и башни. Делали на брёвнах пометки и разбирали. Весной царское войско вступало на неприятельскую землю. Брёвна сплавляли по реке до нужного места. По сделанным знакам очень быстро собирали станы. Пока паны опомнятся – крепость уже стоит. С пушками, сильным гарнизоном. Попробуй возьми её! За короткое время построили четыре крепости: Усвят, Ула, Сокол, Копие. И каждая отхватила у врагов целый район.

Паны приуныли. Прислали в Москву послов с согласием мириться. Предложили – пусть обе державы сохранят те города и области, которые они заняли. Но потребовали заключить союз против шведов. Выбить их из Ливонии и поделить их владения пополам. Иван Васильевич догадался – это ловушка. Ведь со Швецией в это время у России были прекрасные отношения. Через её города и порты шла русская торговля с Европой. Неприятели хотели поссорить с ней нашу страну. А потом и сами от мира откажутся. Иван Грозный предложил иначе: провести границу по реке Двине. Пусть русским достанется то, что лежит на север от неё. А литовцам – то, что южнее. И захваченные литовские города южнее Двины мы тоже им вернём. Нет, такие условия паны отвергли.

Государь имел полное право самому решить, соглашаться на их условия или продолжать войну. Но это значило, что военным предстоят новые трудности, а кому-то – раны или гибель. Другим подданным – новые затраты. Царь поступил совершенно необычно. Решил посоветоваться со всей Русской землёй. Узнать, согласна ли она и готова ли воевать. В июне 1566 года он созвал Земский Собор. Бояр, священников, детей боярских и купцов из разных городов. Спросил, продолжать ли войну. Делегаты обсудили и признали – на таких условиях, как требуют поляки и литовцы, мириться нельзя. Военные сказали – они готовы драться. Купцы – что согласны отдать все деньги, а если нужно, и самим идти в бой.

Но войну прервала страшная болезнь, чума. В Европе, в тесных и грязных городах, всякие эпидемии случались довольно часто. В России люди жили чистоплотно, и это было гораздо реже. Но сейчас-то наши гарнизоны стояли в Ливонии. Туда-сюда ездили купцы, передвигались отряды воинов – и разнесли заразу. Из Швеции эпидемия попала в Россию, стали умирать люди в Новгороде, Полоцке, Смоленске. Но чума охватила и Литву, уносила множество жизней. И у них, и у нас стало не до боёв.

Царь направил своих воинов и чиновников на борьбу с бедствием. Лечить чуму не умели. Но можно было помешать, чтобы она не распространялась дальше. Дороги перекрывали кордонами. Из тех городов, где чума уже появилась, никому не разрешали ехать в другие места. Повсюду служили церковные службы. Вокруг городов и сёл устраивали крестные ходы, молили Бога уберечь от заразы. Ко всему прочему год был знойным, засушливым. Во многих районах на полях ничего не выросло. Ивану Грозному приходилось спасать народ и от голода. Подвозить хлеб из тех мест, где он был.

Но даже в такой обстановке государь занимался и другими важными делами. Чума не добралась до южных областей. А крымская орда ушла с султаном в Венгрию. Значит, никто не нападёт. Можно было без помех укрепить здешнюю границу. Иван Грозный объехал города Болхов, Козельск, Белёв. Указал, где и как усилить стены, рвы, валы. На пути крымских набегов он повелел построить две новые крепости – Орёл и Епифань.

К царю обратился и отец его жены, кабардинский князь Темрюк Идарович Сунжалей. Просил понадёжнее защитить его владения от крымцев и других врагов. Прислать русских воинов, чтобы находились у него постоянно. Иван Васильевич согласился. По его приказу из Астрахани послали отряд стрельцов. Вместе с терскими казаками они построили Терский городок на реке Терек. Первый русский город на Кавказе.

Но пока царь боролся с бедствиями и укреплял страну, бояре организовали против него новый заговор. И сумели вовлечь в него даже самых близких помощников Грозного, Алексея и Фёдора Басмановых, князя Вяземского. Это были руководители опричников! Они изображали себя самыми верными. Делали вид, будто им нравится жить по строгим монашеским правилам, как наставлял государь. На самом же деле они такие порядки возненавидели. Им хотелось жить в своё удовольствие, как польские вельможи. Вот бояре и перетянули их на свою сторону.

Как раз они занимались расследованием измен. Если что-то открывалось о заговоре, царю не докладывали. Говорили – всё спокойно. Эти же помощники набирали новых опричников. Полагалось принимать только совершенно безупречных. Но Басмановы и Вяземский брали всяких сомнительных людей, готовых выполнять их приказы, а не царские. Подручным себе они взяли князя Тёмкина-Ростовского, соучастника прошлых измен. Заговорщики были и в Церкви. Архиепископ Пимен Новгородский, большой друг Владимира Старицкого. Ещё несколько епископов. Они сами жили, как бояре, вот и были близки к ним. А Пимен давно уже мечтал возглавить всю Русскую Церковь.

В 1566 году митрополит Афанасий разболелся и ушёл в монастырь. Заговорщики из епископов и бояр стали агитировать священников, настоятелей монастырей – на его место надо выбрать Пимена. Иван Грозный ещё не знал, что он – один из руководителей заговора. Но догадался, что это нечестный человек. Рвётся к почёту, к власти. Ставить такого митрополитом царь не хотел. Назвал Казанского архиепископа Германа. Он был строгим борцом за православие, преследовал сектантов. Поддержал желание царя очистить Россию от изменников. Его родственники служили в опричнине. Герман мог стать хорошим помощником Ивана Васильевича. Но против него выступили несколько епископов. И Басмановы тоже стали клеветать на него, что он слишком любит командовать. Будет при царе распоряжаться, как Сильвестр.