Безопасники попятились в коридор. Свободная рука Торренца незаметно потянулась к разряднику на столе, но Корнелиус шевельнул пальцами, и оружие скользнуло прочь. Пальцы Торренца схватили воздух. Фарро поспешно подхватил разрядник и направил на командира. Щелкнул фиксатор кнопки предохранителя.

— Садись! — Отец Ансельм отложил ножницы, но палец из щипцов не выпустил. Торренц, кривясь, уселся в кресло. — Я бы с удовольствием оторвал тебе палец… вместе с рукой. — Торренц сглотнул, а монах, заметив его страх, удовлетворенно ухмыльнулся. — Но я не злопамятен, сын мой. Знаешь же: кто старое помянет — тому глаз вон! — расхохотался святой отец и шутливо ткнул пальцем. Торренц не оценил шутки.

— Что тебе от меня надо? — хрипло спросил он.

— Вопрос неверный, — покачал головой отец Ансельм. — Не мы напрашивались к тебе в гости, а ты затащил нас на свою летающую посудину.

— Вы мне не нужны, — хрипло сказал Торренц. — Можете проваливать с корабля. Я дам вам спасательную шлюпку.

— Ай-яй, — сделал печальные глаза святой отец. — Сначала пригласил в гости, теперь пытается выставить вон. Это негостеприимно, сын мой.

— Я не ваш сын!

— Не мой? Тогда какого, прости Господи, дьявола я миндальничаю с таким проходимцем? — воскликнул отец Ансельм и сжал крепкие пальцы на ручках щипцов.

Торренц вскрикнул так, что зазвенело в ушах.

— А теперь рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все!

— Что — все?

— Не зли меня!

— И в мыслях не было! — Торренц пытался совладать с подступающим к горлу страхом.

— Знаешь, есть такая вещь — груша, — взялся объяснять отец Ансельм. — Очень хорошая вещь. Она железная и с винтом: крутишь винт — лепестки расходятся, будто цветочек распускается. Ты видел, как распускаются цветы?

— И… что?

— Груша вводится в…

— Избавь меня от дурацких подробностей!

— Не понимаю, чего ты так нервничаешь. Я всего лишь хотел рассказать тебе об этой крайне полезной вещи, но груши, к глубокому моему сожалению, у меня нет, — посетовал монах. — Но зато у меня есть прекрасные ножницы. — Отец Ансельм коснулся лежащих на столе ножниц. — Ими можно отрезать все, что угодно!